ПРИЗНАНИЕ ГОРЬКОЙ ПРАВДЫ ДЕТСТВА
Одна женщина писала мне, что на сеансах терапии в течение нескольких лет пыталась простить родителям их отчасти опасные нападки, вызванные, по-видимому, психозом матери. Чем больше дочь принуждала себя к прощению, тем глубже погружалась в депрессию. Она чувствовала себя словно запертой в тюрьме. Только рисование помогало ей отогнать суицидальные мысли и сохранить себя в живых.
После выставки она продала картины, в ближайшем будущем ей прочили успех. На радостях она рассказала об этом матери, которая тоже порадовалась по-своему: «Теперь ты будешь зарабатывать много денег и сможешь позаботиться обо мне». Читая это, я вспомнила свою знакомую по имени Клара, которая как-то между делом рассказала мне, как ее овдовевший, но абсолютно здоровый и трудоспособный отец в день ее выхода на пенсию, которому женщина радовалась «как второй жизни», сказал ей: «Теперь у тебя, наконец, будет достаточно времени, чтобы больше заботиться о моих делах». Моя знакомая и без того всю жизнь заботилась о других больше, чем о себе, а потому даже не заметила, что услышанные слова легли на нее новым тяжелым бременем.
Она рассказывала мне об этом случае улыбаясь, почти что с радостью. Семья тоже сочла, что ей пришло время взять на себя роль только что умершего секретаря, хорошо работавшего долгое время, ведь теперь женщина была абсолютно свободна. А что еще делать бедной Кларе со своим досугом, кроме как жертвовать собой ради отца? Уже через несколько недель я узнала, что Клара заболела раком поджелудочной железы. Чуть позже она умерла. Все время знакомая страдала от сильной боли, и мои попытки напомнить ей о словах отца остались неуслышанными.
Она жалела, что из-за болезни не могла помогать ему, потому что очень любила папу. Она просто не знала, за что достались ей эти страдания, ведь до того момента она почти никогда не болела и все вокруг завидовали ее
здоровью. Клара жила в рамках приличий и истинных чувств, повидимому, не сознавала. Так что организму пришлось дать о себе знать, но, к сожалению, в семье не нашлось никого, кто помог бы ей расшифровать смысл посланий. Даже ее взрослые дети не были готовы и способны на это.
Иначе было с художницей. Она отчетливо ощутила злость к матери, когда услышала ее реакцию на то, что картины хорошо продались. С тех пор радость дочери погасла, и несколько месяцев она не могла рисовать, снова впав в депрессию. Она решила не навещать ни мать, ни друзей, которые ее поддерживали. Перестав скрывать состояние матери от знакомых и рассказав о ней больше, она снова обрела силу, и радость рисования вернулась. Женщина получила силы после того, как позволила себе почувствовать всю правду о матери. Постепенно произошел и отказ от привязанности, в том числе и от жалости и надежды, что она сможет осчастливить мать, дабы та смогла полюбить ее. Художница приняла тот факт, что не может любить такую мать, и теперь точно знала почему.
Истории со счастливым концом довольно редки, но я думаю, что со временем их будет больше, когда мы сможем понять, что не должны благодарности и тем более жертв родителям, которые нанесли нам травмы. Мы приносили их призракам – идеализированным родителям, которых вообще не существовало. Так почему мы продолжаем жертвовать собой ради призраков?
Почему мы застреваем в отношениях, которые напоминают нам о старых муках? Потому что надеемся, что когда-нибудь это изменится, найди мы правильное слово, правильную позицию, правильное понимание. Это значит, что нам снова нужно будет прогнуться так, как мы это делали в детстве, чтобы получить любовь. Сегодня, будучи взрослыми, мы знаем, что наши старания эксплуатировались и что это не была любовь. Почему же мы всё ждем, что люди, которые по каким-то причинам не могли любить нас, в конечном счете начнут это делать?
Если нам удастся отказаться от надежды, то и ожидания отпадут, а вместе с ними и самообман, который сопровождал нас всю жизнь. Мы больше не верим, что были недостойны любви, что должны или можем доказывать обратное. Дело было отнюдь не в нас, а в родителях, конкретно в том, как они справились со своими детскими травмами. В таком случае мы ничего не можем изменить, а можем только жить своей жизнью и менять свое отношение к другим. Большинство терапевтов считают, что более зрелое отношение взрослых детей способно побудить родителей больше уважать их. Я не могу согласиться с этим мнением, поскольку чаще сталкивалась с
тем, что положительные изменения у повзрослевших детей редко вызывали положительные чувства и восхищение у некогда жестоких родителей. Они, наоборот, чаще завидуют, испытывают симптомы отмены и желают, чтобы сын или дочь снова были такими, как раньше, – покорными, верными, терпимыми к жестокости и, в сущности, подавленными и несчастными.
Пробужденное сознание взрослых детей пугает многих родителей, и тогда об улучшении отношений не может быть и речи. Но есть и примеры обратного. Одна молодая женщина, долго мучившая себя ненавистью, с колотящимся от страха сердцем наконец сказала матери: «Мне не нравилась та мать, которой ты была для меня в детстве, я ненавидела тебя, но даже не могла об этом знать». Женщина была поражена тем, что облегчение от этих слов испытала не только она сама, но и ее мать, осознавшая вину. Ведь они обе чувствовали это, но теперь истина была наконец высказана. Отныне можно было строить совершенно новые, честные отношения.
Любовь по принуждению – это не любовь. В лучшем случае возникают
лицемерные отношения, без настоящего общения, наигранная доброта, которой на самом деле не существует, которая, как маска, должна прикрывать обиду или даже ненависть. Любовь по принуждению никогда не ведет к искренним отношениям. Одно из произведений Юкио Мисимы так и называется «Исповедь маски». Как маска может рассказать о том, что пережил человек? Никак. То, что она может рассказать в случае Мисимы,имеет чисто рациональную природу. Он смог показать лишь следствия фактов, но сами факты и сопутствующие им эмоции остались скрытыми от сознания автора. Следствия проявлялись в
болезненных, извращенных фантазиях, в своего рода абстрактном
желании смерти, потому как конкретные чувства маленького
ребенка, заключенного годами в комнате бабушки, были недоступны
взрослому.
Отношения между масками не могут меняться, они остаются тем, чем всегда и являлись: фальшивым общением. Только если обеим сторонам удастся разрешить себе чувства, испытать их и рассказать о них без страха, искренние отношения станут возможны. Прекрасно, если человеку повезет и это случится, но такое бывает редко, потому что страх потерять привычную позицию мешает обеим сторонам выстроить честные отношения. Зачем же нам пытаться выстроить гармоничные отношения именно с престарелыми родителями?
Ведь, честно говоря, они уже не наши спутники. Мы пошли своей дорогой, как только у нас появились собственные партнеры и дети. Гармония, к которой стремятся многие люди, не может быть дарована извне. Многие
терапевты считают, что ее можно обрести через прощение, но мнение это неоднократно опровергается фактами. Как мы знаем, все священники ежедневно произносят молитву «Отче наш», так они просят прощения за свои грехи, добавляя слова «как мы прощаем должникам нашим…», но это не мешает некоторым из них, повинуясь навязчивому повторению, насиловать детей и подростков. Они вытесняют из сознания преступления, которые совершили. Тем же путем они защищают и своих родителей, не понимая, какие преступления над ними сотворили в детстве. Вот почему
проповедовать прощение не только лицемерно и бесполезно, но и
опасно. Это маскирует навязчивое повторение.
Именно признание собственной правды, всей правды целиком, со всеми ее нюансами, способно защитить нас от повторения. Если мы во всех подробностях будем знать, что с нами сделали родители, угроза повторения их злодеяний исчезнет. Иначе мы будем совершать подобные поступки автоматически и сильно противиться мысли, будто можно и нужно расстаться с детской привязанностью к жестоким родителям, если мы хотим повзрослеть и строить свою жизнь в гармонии. Мы должны расстаться с детской растерянностью, причина которой – попытки не обращать внимания на жестокость и поиск в ней смысла. Будучи взрослыми, мы можем покончить с этим и научиться понимать, каким образом мораль на сеансах терапии усложняет заживление ран.
Алис Миллер — Тело не врёт
#ЖизньДуши
