Пресс-служба Пермского регионального Минздрава сообщила, что пришел, наконец, результат теста Анастасии Петровой и коронавирус подтвердился.
Тридцатишестилетняя журналистка, главный редактор единственного информационного ресурса для предпринимателей региона «Деловой интерес» Анастасия Петрова умерла 31 марта, не дожив до окончательного диагноза два дня. Всю неделю, с 23 марта ее лечили от ОРВИ подключали к системе искусственной вентиляции легких. Посмертный диагноз — «пневмония».
Будут ли теперь переписывать свидетельство о смерти, близкие не знают. «Все в шоке, — сообщил коллегам председатель Пермской краевой организации Союза журналистов России Игорь Лобанов. «Новым известиям» он рассказал, что мать Анастасии Марина Николаевна Шилова не верит, что врачи могли ошибиться. «Лечили от воспаления легких. Откуда взялся вирус? Врачи о положительном результате дочери не говорили» — передает он слова женщины. Сейчас семьям все, кто контактировал с погибшей журналисткой, находятся в изоляции, у них взяли анализы на коронавирус. У Анастасии остались двое сыновей. Она воспитывала их без мужа. Организован сбор средств в помощь осиротевшим.
За последние пару дней, когда о смерти пермской коллеги написали федеральные СМИ, градус общественного мнения зашкаливает от подозрений. Первым их высказал друг Петровой известный питерский адвокат и общественный деятель Динар Идрисов: «Анастасию очень жаль, совершенно не понятно, почему ее не спасли и кто виноват в ее смерти — коронавирус или несвоевременность и ложь…»
На 1 апреля обстановка в Пермском крае, по данным местного Минздрава оценивалась как более — менее стабильная, особенно на фоне российского апокалипсиса: «За прошедшие сутки не было выявлено новых случаев заражения корнавирусной инфекцией, подтверждено 13 случаев. Из них — 11 пациентов проходит лечение, 1 человек выздоровел, 1 — летальный исход». Анастасия Петрова в «летальном» вирусном списке не значилась — по мнению Минздрава, она умерла «от другого».
Опубликованные данные и без этого встречены с недоверием: либо Пермский край какой-то особенный, коронавирус его не берет, либо что-то очень не в порядке со статистикой. «Может у нас плохие тесты на коронавирус? А то какая то странная эпидемия получается – параллельная с пневмоний» « За дураков держат, что ли? Анализы нужно правильно брать».
Про низкую чувствительность тестов «Вектора» написано уже давно и много. Про явно неправдоподобное количество тестов — тоже. Стремление чиновников (в том числе, медицинских чиновников) на местах приукрашивать картину и занижать цифры — даже без указания сверху, а, тем более, если такое указание есть — общеизвестно. Так что недомолвки и противоречия вокруг анализов погибшей журналистки легли на удобренную почву.
«НИ» пообщались с доктором медицинских наук, пермским эпидемиологом Владиславом Семериковым — как проходит тестирование на коронавирус?
На первом этапе — при подозрении — проводится экспресс-тест — так он называется, потому что результаты становятся известны за сутки. Он включает в себя анализ крови, мочи и мазок из носоглотки. Всё исследуется в лаборатории Центра гигиены и эпидемиологии на ул. Лебедева, 26. Если у человека есть пневмония, также исследуется содержимое нижних дыхательных путей. Тесты проводятся только по направлению врача, сдать анализы самостоятельно в Перми нельзя, как впрочем, и в большинстве российских городов. Отдельный вопрос, почему так и почему повторное тестирование проводится за тридевять земель – в единственной на всю Россию лабораторию в Новосибирске… Но этот вопрос не к медикам, а к высокопоставленным менеджерам, оптимизировавшим российскую медицину до потери пульса. Никто же не ожидал нашествия пандемии.
Первый тест, который Анастасии Петровой сделали в Перми, показал отрицательный результат. Об этом писала и она сама, уже из больничной палаты, и не оспаривали лечащие врачи. Но возникли сомнения… Вообще-то «сомнительность» теста и отправка проб на дополнительное исследование в Новосибирск, не что-то из ряда вон выходящее. Так положено по протоколу, вторичной проверке подвергаются все, кто «затемпературил и закашлял» во время эпидемии. Настя к тому же имела «контакты», несколько лет назад дважды перенесла воспаление легких… Группа риска… Врачи надеялись, что через 10 дней тест будет отрицательный. «Верю, что это все же не корона», — написала и она в одном из постов. Умерла 31 марта, за два дня до официального результата.
В тот же день жертвой коронавируса стал 48-летний мужчина, страдающий онкозаболеванием. Один летальный исход в местной эпидемиологической статистике — это про него. Почему вторую смерть скрыли? Народная версия не заставила себя ждать: «Видимо, в нашем «штабе ЧП» рассудили, что двое умерших от КВ в один день вызовут в провинциальной Перми локальный шухер. Но Настя — персона медийная, известная. Вот и не получилось замолчать», — написал в ФБ один из проницательных пермяков.
Какая-то правда в этом есть. Местный Минздрав до последнего уверял, что у погибшей была пневмония. Это по меньшей мере странно, сама Петрова о страшном диагнозе знала, еще в воскресенье написала подруге: «Юля, у меня второй тест положительный. Очень плохо». Как это объяснить? Больная в курсе, а до чиновников не дошло?
Вчера на вопросы местного канала 59.RU в прямом эфире отвечали министр здравоохранения Пермского края Оксана Мелехова и замруководителя администрации губернатора Лев Гершанок. Речь в основном шла о режиме всеобщей изоляции в регионе и о подготовке Минздрава к ситуации с распространением коронавируса. Режим вводится со 2-го апреля. По жесткости ограничительных мер было понятно, что положение вовсе не такое, как его рисует ведомство Оксаны Мелеховой. Спасаться от коронавируса пермякам придется в домашнем заточении, и по состоянию больниц- не факт, что это окажется хуже. «Новые Известия» публиковали фото одноэтажных бараков краевой инфекционной больницы, в один из которых попала Анастасия Петрова. «Жесть!»– комментируют пермяки, согласные сейчас на любую схиму, лишь бы туда не попадать.
Все ждали, когда же Мелехова вспомнит о несчастной Петровой, от чего она скончалась. Дама уделила погибшей полминуты, повторив уже известную версию, что Петрова находилась на лечении в инфекционной больнице «как приехавшая из европейских стран», ее рабочий диагноз был «пневмония».
Через несколько часов обнародуют материалы из федерального центра – у Петровой подтвердится положительный тест на коронавирус. И вот шухер и начался. Врио главы Пермского края Дмитрий Махонин выразил недовольство сложившейся ситуацией, он считает, что информацию о коронавирусе у журналистки скрыли. «Сегодня мне доложили, что журналистка Анастасия Петрова умерла не от пневмонии, а все-таки от коронавируса. Мы об этом почему-то молчим, в данной ситуации это недопустимо. Мы должны говорить людям правду, потому что, если человек будет знать, что он контактировал с заболевшим, он обратится в больницу, отправится на карантин и не заразит других. Вранья я здесь не допущу, особенно это касается работы регионального Минздрава. О подтвержденных случаях пациентам и общественности необходимо рассказывать оперативно», — продублировал он свой гневна официальном телеграмм-канале.
Начались служебные поверки. Что накопали, кто виноват – скажут позже, возможно, после того как история забудется. Сейчас Минздрав транслирует комменты на автомате – только официальный диагноз, без комментариев. В обеих больницах – в краевой инфекционной и клинической медикосанитарной части №1, где провела последние дни своей жизни Анастасия Петрова, даже телефоны отключены.
— Не хотел бы я сейчас оказаться на месте своих коллег, — сказал «НИ» медицинский блогер Кирьянов (фамилия изменена) – уж я-то знаю эту систему, сам много лет работал в инфекционке.
«Новые Известия» познакомились с доктором — на пермском форуме. Под ником «док@» он участвовал в дискуссии о «плохих» тестах в Перми, которые будто бы и погубили журналистку. Его мнение было другим: «Тесты тестами, но если есть клиника дыхательной недостаточности с угрозой жизни, надо было своевременно перевести на ИВЛ. Мне кажется, что коллеги ее недооценили. Соболезную…»
Пообщались. Обсудили некоторые нестыковки, которые лезли в глаза еще когда Настя была жива и описывала свое лечение из больничной палаты. «Я перечитал все ее посты, — сказал док@, — Она была хорошей журналистской – внимательной к деталям и уважительной к своему организму, ее последний репортаж пригодится, если медикам нужно будет восстановить картину».
Сначала хотя бы разобраться, почему на пресс-конференции министр Оксана Мелихова сообщила, что журналистка наблюдалась у врачей, как недавно прибывшая из-за заграницы. Ради чего эта мелкая ложь? Сама Анастасия, ее мать, близкие подруги вояжей не подтверждают. Анастасия контактировала с туристами, вернувшимися в Пермь из Европы, но у них не выявили заболевания и контакт был после двух недель их изоляции. Если же министр здравоохранения настаивает на своем, то резонный вопрос, почему она сразу же не посадила на карантин семью и окружение Петровой. Отговорки про «неясность» анализа девушки- совсем не повод , чтобы сводить к нулю эпидемиологическую бдительность. Но в Перми, похоже, так уверовали в благополучие обстановки, что регион одним из последних отправил своих граждан на «самоизоляцию». Массовые мероприятия не отменялись вплоть до вчерашнего дня. Анастасия кстати с возмущением писала об этом из больницы и последними словами поносила горожан, которые туда прутся. Неприятные комментарии сейчас потерли.
Но многие ее посты остались.Совсем не праздный вопрос к Минздраву, чем и как лечат пациентов с «неподтвержденными анализами». Судя по записям Анастасии, претензий к врачам у нее не было: «Приходили реаниматологи с аппаратом ИВЛ, очень классные и профессиональные. Ходят в масках для снорклинга, кстати — помимо масок на рот и нос. Померили кислород в артериальной крови, сказали, что я пока в их помощи не нуждаюсь. Велели продолжать дышать кислородом. И если что — они рядом и будут через пять минут. Если мне станет хуже». До этого у Петровой была «любимая участковый врач (реально любимая, первая на моей практике, с которой мы очень спокойно общаемся и которая не падает в обморок при моем «У меня аллергия на антибиотики пенициллиновой группы».
«Глаз цепляется за эту «аллергию»,- сказал док@. – Она поступила с диагнозом ОРВИ, затем выявилась пневмония. Но ведь при этих заболеваниях применяют антибиотики… Возможно, есть и другие схемы… Но как они сочетаются с препаратами от коронавируса? Росздрав рекомендует те, которыми прежде лечили ВИЧ и гепатит…То, что у Насти присутствует вирус, врачи не сомневались, во всяком случае не исключали. На это указывает и ее собственная запись – «Когда врач-реаниматолог задумчиво смотрит в распечатку твоего анализа — это вообще-то очень страшно». Конечно, страшно. Всем. Особенно, если при всех усилиях болезнь протекает скоротечно и пациент слабеет на глазах. Будь у них на руках подтвержденный анализ из «Вектора» могли ли они сделать что-то еще? Возможно. Но десять дней выжиданий — упущенное время. Не совсем, конечно. Как могли, боролись с пневмонией…»
Еще вопрос, на который нет ответа – для какой цели Анастасию Петрову перевели из инфекционной больницы в Клиническую медсанчасть №1? Большой простор для конспирологических версий –дело пошло на поправку? Там более сильные врачи? Лучшая терапия при пневмонии? Условия содержания другие, не как в инфекционном бараке «для простых», — Настя все-таки не последний человек в Перми — редактор издания. И ведь не накинешь платок на каждый роток: люди реально в панике — куда ложиться, если подцепишь инфекцию?
После перевода с койки на койку Анастасия перестала выходить на связь. Через два дня умерла от коронавируса, испортив Минздраву положительную статистику, медсанчасти — имидж.
Как ни банально это звучит, самое лучшее сейчас для всех и для пермяков в том числе – никуда не попадать, сидеть дома и оставаться здоровым. Анастасия Петрова желала этого всей душой. Вот ее пост от 21 марта, когда казалось, что все еще было впереди:
«Я вот думаю, что лет через дцать, дети мои дорогие, слова «карантин» и «коронавирус» будут восприниматься примерно как я сейчас воспринимаю «талоны» или «дефолт». Смутно помнить, романтизировать и вставлять в легенды о том, как хорошо жилось в России двадцатых…»
Берегите себя!
