«Участковый терапевт волей-неволей становится молчаливым соучастником… (а)моральных преступлений. И, если допустить, что Геена огненная существует, котлы участковых терапевтов ждут не самые маленькие…»
Рассказ врача Марии Бородиной.
Мария Александровна Бородина ведёт приём в качестве врача-аллерголога и терапевта в столице региона Мордовия городе Саранске.
Мы ранее публиковали материалы из медиа-канала «Аллерголог, иммунолог, терапевт Мария Бородина», в котором она рассказывает о своей профессиональной деятельности ( https://vk.cc/clhLaZ ).
Мы неоднократно рассказывали, что есть у доктора Бородиной и свой литературный канал, называется «Бессмертный пони. Заметки участкового терапевта 👩🏻⚕»
( https://vk.cc/clIinw ).
В этом канале доктор Бородина публикует истории из того периода её жизни, когда она работала участковым терапевтом.
При чтении литературного канала выясняется, что автор фактически делит на два периода то время своей жизни, когда она работала участковым терапевтом:
1) период, когда она не имела понятия о доказательной медицине (доктор честно пишет, что назначала препараты с недоказанной эффективностью)
2) период, когда она уже была знакома с доказательной медициной, но отдавала себе отчёт в том, что работа участковым терапевтом в учреждении, которое называют «государственной поликлиникой» — несовместима с доказательной медициной.
Недавно автор написала о себе: «Теперь я мечтаю стать классным, высоко востребованным специалистом и популяризатором доказательной медицины! И уверена, что эта мечта тоже сбудется!»
Периодически мы в нашем паблике «Доказательная медицина» публикуем истории из литературного блога доктора Бородиной. Но полностью скопипастить сюда все истории из её канала мы не можем 🙂
Поэтому рекомендуем подписаться на канал — https://vk.cc/clIinw .
И предлагаем прямо сейчас прочитать её очерк «ОТЦЫ И ДЕТИ».
В этом коротком произведении автор поднимает нравственную проблему.
Читайте:
⭐ОТЦЫ И ДЕТИ⭐
Квартира была старой, но просторной: пять комнат с кухней. Дворец целый, хоть и запустевший. Заблудиться можно.
Бабушка была одна.
Переступишь через порог — уткнёшься в упругую, пропыленную пустоту. Тишина обнимет и застонет прогнившими половицами. Ни души. Лишь в отдалении — мужское бормотание. Это сын-инвалид Зои Николаевны проснулся.
В прошлой, другой жизни Витька пил. Сильно пил, до самозабвения и потери человеческого облика. На пьяную башку и переехал его троллейбус. Сделался Витька лежачим, да с памятью его что-то произошло. Припадки начались.
Так и не слез с мамкиной шеи, бедолага.
Вообще-то, детей у Зои Николаевны Макаровой было пятеро.
Все, кроме Витьки, старательные, многого в жизни достигли.
Но разъехались они по другим городам. Работу нашли, семьи завели. Уже и внуки народились, когда приезжать-то?
Так и осталась Зоя Николаевна с непутёвым Витькой на горбу в огромной квартире. Ухаживала за сыном сносно, несмотря на то, что восемьдесят три ей стукнуло. В здравом уме была, в полной памяти. Да и на здоровье не жаловалась…
Разве что, суставы подводили.
Да что удивительного, у кого они в таком возрасте не болят?
А если таскаешь на себе ежедневно здорового мужика?!
Никому не жаловалась Зоя Николаевна на судьбу и здоровье.
Наверное, и не знали бы мы о ней и о Витьке ничего. Если б однажды сердобольная соседка не заметила, что Зоя от боли на ногах не стоит. И не вызвала ей участкового терапевта.
Квартира была грустной. В старомодных обоях и советской мебели запечатался дух эпохи. Стены и шаткий дощатый пол помнили, как пятеро ребятишек, смеясь, носились по коридорам…
Всё изменилось с тех пор. А квартира — нет.
Зоя Николаевна сидела на диване с гобеленовым покрывалом в вынужденной позе. Казалось, её тугоподвижные суставы натужно скрипят при каждом движении.
— На сколько баллов Вы оцениваете интенсивность боли? — спросила я, доставая шкалу ВАШ.
В ответ Зоя Николаевна разрыдалась.
Я дежурно назначила Макаровой НПВС в инъекционной форме. Попросила Татьяну Арсеньевну походить к ней на дом. До поликлиники бабушка добраться уже не могла…
Оттого и наши диагностические возможности ограничились взятием анализа крови на дому.
Результат не утешал. СРБ 10, гемоглобин 108, СОЭ 45.
Что это может быть? Недифференцированный артрит? Паранеопластический синдром? А, может, и вовсе — метастазы в кости?!
Надо бабушку обследовать, найти причину!
Я вызвонила Зою Николаевну:
— Возможно, кто-то из детей приедет и поможет Вам добраться до поликлиники? Придете — мы обо всём договоримся и быстренько проведём Вас где нужно.
— Никто не приедет, — вздохнула Зоя Николаевна. — У всех работа.
Ясное дело, что показаний для экстренной госпитализации тоже не находилось.
Так и осталась Зоя Николаевна лечиться дома.
И надеяться на авось.
Авось был очень и очень призрачным.
НПВС не помогали. Зое Николаевне хуже становилось день ото дня. Гемоглобин падал, СРБ и СОЭ росли… Выпросили мы с Татьяной Арсеньевной Трамадол для неё. Всё обосновали, рецепт выписали, через ВК провели. И надеялись, что кто-то из занятых детей всё ж пожалует…
Морж там плавал!
Трамадол спас лишь на пару дней.
А через месяц Зоя Николаевна слегла. На лбу у неё появились странные красные пятна, похожие на гематомы. Но вероятность криминального происхождения исключалась: некому бить её было. Витька с трудом руки поднимал: какие уж тут потасовки…
Только тогда на пороге квартиры возникла старшая дочь: суровая и грустная… Посмотрела на мать, почесала голову, вставила нам за то, что «плохо мамку лечим», и уехала обратно. Кажись, в Самару.
Когда запахло скорой кончиной, обозначились и остальные трое.
Да с семьями.
Да все взволнованные-озабоченные.
Они ведь страсть как Зою Николаевну и брата непутёвого любили! Ужас как волновались! Просто с работы никого не отпускали!
А запустевшая пятикомнатная квартира в центре города тут совершенно ни при чём. Право, кому ж она нужна-то со всем этим хламом?! Фи!
Мне запомнились глаза младшей дочери Зои Николаевны.
Большие, подёрнутые дрожащей влагой. Тревожные. Глаза жертвы, полные чувства вины. Словно она о чём-то сожалела…
Возможно, её задевала вся эта история.
Возможно, она ничего не смогла с этим сделать…
Как и мы.
Через неделю Зою Николаевну разбил инсульт. Всё настолько очевидно было, что и КТ-аппарат не требовался. Невролог подтвердил мои опасения.
— В больницу экстренно? — предложила я кому-то из многочисленной родни.
— Вы что, доктор? — осклабились в ответ. — Кто ж там с ней будет сидеть? Вы?!
— Так вас вон сколько!
— Ага. Один к матери. Другой к Витьке. Нам что, не жить?!
— У всех ведь бывают трудности… Они не вечны. Ещё сиделки есть…
— Давайте так. Мама пожила уже хорошо. Не нужна нам никакая больница. Всё, что надо, подпишем.
Ну и что я могла сделать?
Принудительной госпитализации в нашей стране нет.
Отказ от госпитализации преступлением не считается. Если только моральным — в подобных случаях.
Каждый день участковый терапевт волей-неволей становится молчаливым соучастником таких (а)моральных преступлений. И, если допустить, что Геена огненная существует, котлы участковых терапевтов ждут не самые маленькие…
За свидетельством о смерти пришла… соседка!
Дети и внуки Зои Николаевны, должно быть, горевали очень сильно. Так сильно, что даже не смогли до поликлиники себя донести.
Не горевал только Витька, потому что ничего толком не понимал.
В день смерти матери он уже был в хосписе.
Квартира…Скорее всего, её поделили на доли и продали. Со всей историей этой большой, но не слишком гармоничной семьи…
⭐ Мы никому и ничего не должны.
Ни правом рождения, ни правом родительства.
Но где она: грань между здоровой сепарацией и аморальностью?
Между пассивным ожиданием и преступлением?
Ведь она есть где-то! Есть! Точно!
Может быть, вы найдёте ответ на этот вопрос. Хотя бы, в своём сердце, на невербальном уровне…
__________________________________________
Источник — литературный канал Марии Бородиной
https://vk.cc/clIinw .
Фото: взято нами по запросу в поисковике «интерьер советской квартиры».
не вдаваясь в фабулу повествования: назначенные иньекционные формы нпвс имеют преимущество перед пероральными?
Помню, когда работал участковым, частенько сталкивался с такими историями, всё это печально, конечно…
«..Между пассивным ожиданием и преступлением?..»-а что могла, очевидно, мало просвещённая в медицине семейка противопоставить советскому терапевту, чтобы их мораль сделала из них борцов за жизнь родственницы? Хотя, наверняка, все здесь полагают, что бездействие было предательством к почившей. Но это происходит и сейчас, особенно на переферии с загиблой медициной🤔
Извините, это не совсем про « загиблую « медицину периферии Это о безнадёжности , в мегаполисах этого не меньше .
Отказ родственников не официальных опекунов ничего не значит в плане госпитализации. Стационар не обязывает «ухаживать». Если отказывается сам пациент то при чем тут котлы:)
Красиво написаная, с налетом русской тоски чепуха.
Всякое видела. Но при желании, и службы опеки подымаются, и в больницу все едут. Другое дело, что люди — умирают. Хорошо вы их лечите в больнице, плохо дома, но эта несчастная бабушка доживя до своего онмк не факт что пережила бы его даже при самом сверхдоказанном реанимационном обеспечении. И может лучше собственно как раз в знакомой хоть и ветхой обстановке это проделать чем с трубками во всех местах и одному…
Доказательная медицина не в сверкающих пенатах частной медицинской клиники, а в головах должна быть, тогда это имеет хоть какой-то смысл.
Не люблю излишнее бравирование темой «убогие участковые ходят по убогим участкам и убого лечат убогими фуфломицинами», видимо поэтому бомбит
Социальная служба в России отсутствует совсем?
Продать квартиру, в крайнем случае, купить однушку а на разницу купить уход.
😔
Так может все от отсутствия нормальной гос.помощи в больницах таким? И больницам они не нужны .
Здравствуйте, можете уточнить, в чем тут «(а) моральность» и «преступление» со стороны уч. терапевта? И почему ему за это «гореть» в аду?
А в 323 ФЗ какая недобровольная госпитализация имеется в виду?
Поликлиника это место , где зарабатываешь самые жуткие грехи . Хуже работы участкового только родственники старых ,больных и одиноких людей. Постоянная борьба со своей совестью и полная деградация в медицине.
В общем так и есть. Только свидетельство о смерти соседке не выдали бы.
Думаю, если бы участковая поликлиническая служба была наполнена высококвалифицированными врачами, замотивированными к работе, с хорошими условиями работы, показатели заболеваемости и смертности были бы гораздо лучше. Но сегодня это перевалочный пункт бывших выпускников на один год ради баллов для ординатуры.
Помню и люблю свои 4 года в участковой терапии, но вернуться туда сегодня не решусь. Работа на износ.
Благодарю за публикацию. Если когда-нибудь монетизирую своё творчество, определённо буду должна процент администрации паблика 🤗
Сплошь и рядом у нас такое. Как начинают умирать старики,сразу появляется куча родственников((
Доказательной медицина- это уже пройденный этап… И теперь все иначе… А с первого сентября участковая служба уйдет восвояси, в иной мир.
Не очень понятная история. Старушку жалко, но никто не знает, какие там истории у детей. Может, у каждого по лежачему инвалиду дома. Действительно была пожилым человеком с уже плохим здоровьем. Конечно, есть дети, которые хорошо ухаживают за старыми матерями и те переживают английскую королеву (знаю таких), но в целом крайне такие истории довольно редки. Почему терапевт себя виноватит? На что она рассчитывала? Если бы старушку госпитализировали, она вылечилась бы?
Как пафосно-то. Сама-то автор себя позиционирует как белая да пушистая, а при чем тут терапевты-то? Если дети равнодушные и им дела до матери нет? И где связь с анемией, воспалительными нарушениями в крови и инсультом? Ну разве только действительно, в рамках паренеопластического процесса тромбит чаще. Но в 83 года и другие причины есть для инсульта. И что со стационаров все приходят на своих ногах после инсульта?В отделениях с ОНМК смертность в пределах 15% нормой считается. А что, если б у неё детей не было, инсульт бы не случился? Или если б суставы не болели, она б вечно жила?
И есть ведь время вести блоги ….