ТРАВМА И РАССТРОЙСТВА СНА
Нарушения сна бывают разными и по симптоматике, и в зависимости от их причин. На уровне симптоматики можно грубо выделить четыре формы расстройств сна, или нарушений режима сна и бодрствования.
Расстройства сна особенно часто проявляются в стрессовых ситуациях (от которых невозможно отстраниться) и вследствие вредных привычек в отношении сна. Причиной нарушений сна могут быть хронические боли, гормональные заболевания, заболевания желудочно-кишечного тракта, рассеянный склероз и т. п. Зачастую расстройства сна могут быть побочными явлениями при приёме лекарств. К таким лекарствам относятся антибиотики, некоторые антидепрессанты, средства от повышенного давления, лекарства от астмы, кортизон, гормоны щитовидной железы, лекарства, применяемые при деменции, антигистаминные препараты (при аллергии) и химиотерапия. Причиной нарушений сна могут быть также наркотики, например, алкоголь, кофеин, никотин, конопля, героин, кокаин и экстази.
Чаще всего люди с расстройством сна жалуются на трудности с засыпанием, далее следуют трудности с поддержанием сна и раннее просыпание. Часто встречается сочетание нескольких проблем со сном. Примерно 15% населения промышленно развитых стран страдают от хронических нарушений сна. Ещё 20% жалуются на периодические проблемы с засыпанием и бодрствованием. В некоторых группах населения соотношение таких людей значительно выше (например, у работающих посменно, среди которых более 50% страдают нарушениями сна). Наряду с головными болями и болями в спине расстройства сна относятся к самым распространённым психосоматическим недугам.
Острые нарушения сна часто исчезают вместе с исчезновением их причин (например, сильного стресса на работе). Однако нередко в течение нескольких недель после начала нарушения происходит его «стабилизация». Причины, вызвавшие нарушения сна, уже не играют никакой роли, а расстройство сна становится хроническим.
Многие люди, пережившие психотравму, страдают и от нарушений сна, например, кошмарных снов или трудностей с засыпанием и поддержанием сна.
Эгон в детстве пережил изгнание из Восточной Пруссии. Он до сих пор страдает кошмарами и в течение многих лет проходил психотерапию. Он говорит: «Я часто просыпался от собственного крика. Я не мог говорить с окружающими людьми. И когда всё же говорил, мне не становилось лучше. Это замкнутый круг: я не могу спать, не могу отдохнуть, я без сил, я болею, иммунитет слабеет. Таблетки уже не помогают».
Травмированные люди стараются вытеснить травмирующие воспоминания. Они пытаются вытеснить все эмоции, связанные с травмой. Этот механизм неизбежно продолжается и во сне. Это парадокс, потому что вообще-то фазы сна нужны нам для того, чтобы отключить механизмы контроля. А у людей с нарушениями сна проблемы возникают уже в первых двух фазах сна. Они не могут отключиться, потому что боятся потерять контроль. Поэтому в фазе поверхностного сна — а это ни много ни мало 50% нашего сна — продолжают присутствовать их тревожные мысли и чувства.
Случай Хайке
Хайке говорит, что уже много лет несколько раз в неделю ей снятся кошмары. Во сне она дрожит от страха, не может защититься и двигаться. Она просыпается с чувством глубокого отчаяния. Во сне она пыталась кричать, но многие годы ей это не удавалось. Только после того как она стала заниматься своими кошмарами, ситуация изменилась. Многолетний немой крик стал громким — это было громкое, долгое «НЕТ!», которое было слышно не только внутри во сне, но и снаружи.
На одной из первых работ Хайке рассказала, что в детстве она почти каждый вечер была одна и до ночи сидела у телевизора. Она вспоминает, что засыпала у телевизора, а потом её будили сцены из фильмов ужасов. Её запрос звучит так: «Какая травма проявляется в моих кошмарах?»
Одна из резонаторов в процессе сказала, что ужасы в фильмах довольно безобидны по сравнению с теми ужасами, которые ей пришлось пережить. Потом стало ясно, что речь идёт не об одном травмирующем событии, а о постоянной угрозе, которая была большой бедой для Хайке. Ещё появилась информация о том, что речь идёт о насилии и что Хайке была в тех ситуациях одна, без помощи матери или кого-то ещё. То есть это было не одно событие, которое снова и снова воспроизводилось в её кошмарах, как предполагала Хайке. Кошмары были симптомом продолжительного переживания из детства, когда она была одна и в большой беде. После работы крики в её кошмарах стали более редкими и менее громкими. А сами кошмары стали казаться не такими страшными.
Хайке всегда боялась идти в кровать. Она часто заглядывала под кровать, и до сих пор спит с включённым ночником. Она сделала работу с такими запросами: «Что со мной случилось в детстве?», «Какое насилие я видела или пережила сама?», «Что конкретно со мной случилось такого, чего я теперь боюсь?»
В результате этой работы выяснилось, что были попытки аборта, которые предпринимала её мать, а также попытка самоубийства матери во время беременности. В ходе процесса Хайке почувствовала беззащитность. Это вызвало у неё сильный страх, она боялась утратить во сне контроль. Теперь Хайке вспомнила, что ночью часто просыпалась от глубокого сна из-за ругани и ударов отца, склонного к жестокости. В детстве она часто вставала в 5 утра, чтобы насладиться тишиной и покоем. К этому времени обычно все бури в семье стихали и родители спали. Но иногда этот покой оказывался обманчивым и после «временного прекращения огня» террор отца начинался снова. Когда Хайке рассказывала об этом, она плакала и потом долго не могла успокоиться. «Это были самые тяжёлые дни, когда отец отбирал у нас и те часы, когда мы могли отдохнуть от кошмара. Он просто продолжал бить».
Хайке рассказала, что у неё такое чувство, что она может более или менее нормально спать только тогда, когда с ней в комнате спит кто-то, кому она доверяет. Только тогда она может отпустить ситуацию. Раньше таким человеком был её партнёр. Он сказал ей, что вскоре после засыпания она начинает дрожать, всё её тело напрягается, и она начинает тихо скулить.
Ещё один запрос Хайке был таким: «Я хочу почувствовать то, чего я боюсь». Заместитель слова Чего в работе воплощал агрессию отца. Слово Боюсь создавало связь с её матерью. Резонатор слова Боюсь сказала: «ну это же не так страшно!» Эти слова Хайке часто слышала от матери, которая пыталась её успокоить. В контакте с матерью Хайке вошла и в соприкосновение с её травмирующими эмоциями, то есть с насилием, которая мать пережила, а также с её стратегией выживания — с преуменьшением случившегося. В ходе работы Хайке получила важный телесный опыт: «Напряжение возникает в результате угрозы, а расслабление — в результате контакта».
В ходе последующего обсуждения работы Хайке осознала, что в ней есть часть, для которой любая форма контакта с матерью лучше, чем ощущение пустоты и одиночества. Связь между Хайке и её матерью до сих пор поддерживается через общее чувство беззащитности и жертвы.
Бессонница Хайке — следствие насилия и равнодушия. В детстве она была беззащитна перед насилием со стороны отца. Поэтому бодрствование является для Хайке попыткой избежать опасных действий в свою сторону. Хотя она знает, что реальная опасность миновала, её защитный механизм по-прежнему активен. Второй аспект переживаний Хайке — равнодушие, связанное с чувством одиночества. Всё, что могла мать, — приуменьшать масштабы насилия со стороны отца Хайке, поскольку она была тоже беззащитна перед ним. Поэтому Хайке оказывалась одна с пережитыми ужасами и ей приходилось вытеснять все эмоции, вызывающие страх.
Сон является для Хайке показателем того, какую часть травмирующих эмоций она может выпустить на свет и переработать. С другой стороны, как только в настоящее время в её жизни появляется перенапряжение, сразу же появляются новые проблемы с засыпанием и поддержанием сна. Её страдания заметно ослабли, качество сна улучшилось, и Хайке продолжит работать над тем, чтобы увидеть свои травмы, найти им правильное место в своей жизни и, тем самым, вступить в резонанс со здоровыми частями себя самой.
Выводы
Опираясь на случай Хайке, можно сформулировать следующие тезисы. Нарушения сна часто являются следствием:
• недостаточной опеки со стороны родителей;
• равнодушия;
• враждебности по отношению к ребёнку;
• сексуального насилия, происходившего ночью.
Травма часто воспроизводится во сне в виде кошмаров. Бессонница во многих случаях является механизмом выживания психики: нужно бодрствовать, потому что враг приходит ночью.
По моему опыту, во многих случаях нарушения сна не являются изолированным симптомом. У них есть история и причины, часто уходящие корнями в детство. Имеет смысл дойти до истоков, попытаться установить связь между симптомом и причиной. Тогда воспоминания, эмоции и восприятие человека соединяются и складываются в общую картину. То, что нам нужно, — это благотворные отношения.
Эгон, историю которого я уже упоминала, сформулировал это так: «То, что помогает мне жить, — это люди, которые серьёзно относятся к моим чувствам, и перспектива, ради которой стоит жить. Мне не нужны теории и лекарства, мне нужны люди, которые верят в меня, разделяют мои чувства и вдохновляют меня».
Надя Паломбо — Расстройства сна и психотравма
