ПРОБЛЕМА ЕДИНСТВА ПСИХИКИ И МАТЕРИИ В последнее время, тема взаимоотношения психики и материи всё…

ПРОБЛЕМА ЕДИНСТВА ПСИХИКИ И МАТЕРИИ

В последнее время, тема взаимоотношения психики и материи всё чаще становится предметом дискуссий в научной среде, оставаясь тайной, покрытой мраком. Но если проанализировать некоторые факты, то можно найти узкую тропинку в этой непроглядной тьме.

Несомненно, из всех открытий начала этого века, наиболее важное место занимает открытие бессознательного. На основе эмпирических данных был сделан вывод о том, что наша личность состоит не только из эго-сознания, но и из огромной области бессознательной психической активности. Косвенную информацию об этой области мы получаем через наблюдения за снами, видениями, произвольными фантазиями и другими феноменами. К.Г. Юнг доказал, что в то время как один слой бессознательного является личностным и содержит личные комплексы, другой представляет из себя универсальные структуры, присущие каждому индивиду. Юнг назвал этот слой, проявляющийся во всём человечестве, коллективным бессознательным.

Это не придаток в виде «архаичных останков», как полагал Фрейд, но живая матрица для сознательного и бессознательного, основа всей нашей жизни. На этом глубинном слое содержатся отдельные структуры, которые (по аналогии с моделями поведения животных) представляют собой первооснову для наших эмоций, образов, действий и ощущений. К примеру, перед лицом смерти или при встрече с противоположным полом, равно как и в других жизненных ситуациях, возникают соответствующие архетипические реакции. Они сопоставимы с инстинктами и практически одинаковы у всех людей.

Поскольку эти структуры неотделимы от основных эмоций, их эффект заключает в себе область физических проявлений. Ни для кого не секрет, что такие эмоции как страх, любовь, энтузиазм, героические чувства и т.д. вызывают определенные физиологические и химических реакции (дрожь, выделение пота, учащение пульса). Опираясь на ранние работы Пьера Жане, Юнг определяет психику как своего рода спектр между «инфракрасной» областью телесных реакций и «ультрафиолетовой» областью архетипов.

Сущностный центр нашей психики скользит вдоль этого «спектра», подобно лучу света, отклоняясь то в одну, то в другую сторону. Когда в ком-либо преобладают инстинкты, вектор эго смещается в левую сторону. Когда кто-то становится «одержим» идеями — в правую. Однако есть предположение, как замечал Юнг, что эти две области — части неделимой, живой реальности и разделяются только в сознании.

Если на нас влияют физические или, так называемые, «материальные» силы внешнего мира, мы называем это материей; если же нами двигают фантазии, идеи или чувства, мы называем это объективным психическим или коллективным бессознательным.

Юнг сконцентрировался на воздействии этих феноменов и, к своему удивлению, обнаружил что использует те же модели и концепции, которые используются в микрофизике. Например, понятие взаимодополняемости (между частицей и волной в физике и между сознательным и бессознательным в психологии); необходимость учитывать гипотетического осознающего субъекта, при описании явлений; возможность описывать только «работу» невоспринимаемых объектов, без учета их состояния «в себе»; и тот факт, что мы можем судить о феномене лишь по интерпретации его энергетического состояния. Таким образом, присутствует определенный параллелизм концепций между двумя науками, хотя он и не означает их сущностного взаимоотношения.

Однако, всё указывает на наличие определенного рода связи между бессознательным и понятием материи в физике. Эта связь имеет, прежде всего, статистически-каузальный характер, поскольку демонстрирует их взаимодействие. Физическое воздействие через тело отражается на психике и наоборот: абстрактные представления влияют на physis. Эти влияния можно статистически зафиксировать и психосоматическая медицина уже проводит ряд исследований в этой области. Кроме того, существует и более глубокое взаимодействие между психикой и материей, не вписывающееся в рамки принятых научных теорий, что является камнем преткновения для современного рационализма.

Ещё до 1930 года, когда Юнг только начинал исследовать бессознательное, он отметил определенное явление, которое много позже смог последовательно описать как феномен синхронии. Этот феномен представляет собой образованный в психике символический образ, например сон или видение, или внезапное прозрение, возникшее в бессознательном, которое «чудесным» образом находит своё проявление во внешнем мире и не может быть логически подтверждено.

К тому времени как Юнг начал более детально разбирать этот феномен, он познакомился с синологом Рихардом Вильгельмом, который представил ему более глубокие идеи древней китайской книги предсказаний — И Цзин, с которой прежде Юнг был знаком лишь по ужасному переводу Легге. Оказалось, что вся книга основана на синхрониях. Для западного ума трудность понимания явлений синхронистичности связана не столько с их возникновением (любой интроспективный человек с легкостью их определит), сколько с принятием их в научную парадигму на фундаментальном уровне.

Наука склонна рассматривать такие явления как простые «случайности». Они входят в противоречие с нашим предвзятым представлением о том, что психика есть область «исключительно субъективного опыта» в отличии от «объективного внешнего мира». Эта точка зрения является истинной лишь в том случае, если мы сводим всю психику к эго-сознанию.

Однако, часто наблюдаются ситуации, когда архетипы коллективного бессознательного активируют «невозможные» психофизические проявления. Юнг отмечал, что наша психика на самом низком, коллективном уровне есть чистая природа.

Поскольку сходные между собой структуры проявляют себя в бессознательном и материи через феномены синхронии, идея единства универсума (которое предполагали ещё древние алхимики), подразумевающая дуальность психики и материи, становится для нас более понятна. Для описания этого единства Юнг использовал термин unus mundus

По его словам, идея unus mundus основана, в конечном счете на предположении, что вся совокупность явлений эмпирического мира покоится на внутреннем единстве, а не на двух или нескольких мирах, смешанных или независимых друг от друга. Скорее всего, все различия и разделения относятся к одному и тому же миру, который мы не можем ощутить органами чувств, но его наличие обусловлено тем фактом, что до сих пор никто не открыл мир, в котором бы не действовали известные законы природы.

Даже мир психики находится в этой же вселенной. Однако, Юнг подчеркивает, что нет или почти нет никакой надежды отразить это единство всего сущего, кроме как через антиномии. Мы знаем наверняка, что мир феноменов, в каком-то смысле, базируется на трансцендентном основании. И это основание отражается в нашем сознании внезапными вспышками синхроний.

Юнг говорит: Думаю, вы не ошибетесь полагая, что синхронистичность (хоть и являясь на практике весьма редким феноменом) представляет собой универсальный принцип вселенной, то есть (unus mundus) в котором нет никаких границ между так называемой материей и так называемой психикой. Здесь мы вступаем на территорию глубоких вод и я не рискну что-то говорить на этот счёт. В связи с этим, я всегда сталкивался с загадкой натуральных чисел. Я чувствую, что число — это ключ к тайне с тех самых пор, как оно было как открыто, так и придумано. Оно обозначает количество, но также и само значение. Касательно последнего, я ссылаюсь на арифметические свойства такого фундаментального архетипа как Самость (монада, микрокосм и т.д.) и его исторические и эмпирические обозначения как четверки, 3+1 и 4-13.

Гельмут Вильгельм нашел любопытные параллели с западным понятием unus mundus в работах китайского философа Ван Фучжи (1619-1692). Ван Фучжи сделал попытку интерпретировать Книгу Перемен, И Цзин, с точки зрения философии. В его интерпретации, сущее основано на всеохватывающей непрерывности, которая упорядочена согласно законам, но которая «сама по себе… не может быть проявлена» и, следовательно, недоступна чувственному опыту. (Эта идея в целом согласуется с концепцией Юнга о не воспринимаемой психофизической первооснове).

С точки зрения Ван Фучжи, внутренняя динамика этой непрерывности разделяет отдельные образы, которые, благодаря своей структуре и положению, участвуют в его формировании. Поскольку эти образы сами по себе упорядочены и, следовательно, подчинены определенному закону, они присущи миру чисел и могут быть выражены в порядке исчисления. Другими словами, они участвуют в числовой игре и, в качестве законных элементов теории чисел, могут быть структурированы в соответствующем порядке. Естественно, эти образы могут быть восприняты непосредственно, через эмоции и опыт, не прибегая к арифметическим процедурам. Но число позволяет использовать теоретические и спекулятивные методы для выражения состояний, представленных этими образами.

Идея Фучжи о двух подходах к сути бессознательного кажется мне очень значительной — один подход основан на содержательном аспекте психического, другой — технически-рациональный и более апеллирует к структуре образов, чем к их содержанию. Тем не менее, оба подхода ведут к одной и той же цели, а именно — осмыслению актуального «положения звёзд» на психофизическом небе бытия. Архетипические образы этого глубинного потока, о чём и говорится в И Цзин, образуют определённую последовательность. Соответственно, Юнг говорит: «И Цзин — это внушительная психологическая система, которая способна организовывать игру архетипов в последовательные структуры и, таким образом, их «считывание» становится возможным».

Даже несмотря на то, что эта трансцендентная непрерывность или unus mundus, видимо, находится вне времени, некоторые её проявления врываются в нашу темпоральную сферу в виде синхроний. Понимание природы этих проявлений и лежит в основе И Цзин. Её назначение, безусловно, предполагает определенную «вероятность» в существовании этих событий.

В своей статье о принципах синхронистичности, Юнг поднимает вопрос о том, могут ли эти феномены оказаться, в конечном счете, лишь частным случаем проявления более фундаментального принципа природы, который он обозначил как «аказуальную упорядоченность». Эта упорядоченность природных явлений может наблюдаться как в материи (к примеру, прерывистость в физике, такая как радиоактивный распад), так и в психике (как в безусловной однородности человеческих представлений о естественных понятиях).

Всё это примеры постоянных проявлений аказуальной упорядоченности. В противоположность им, синхронистические события проявляют себя одномоментно и в особых случаях, в которых наблюдатель находится в позиции осознания tertium comparationis, то есть, «смыслового сходства». Упорядоченность, отображенная в случаях синхронии, по словам Юнга, отличается от таковой в натуральных числах или прерывистости физики по той причине, что последние происходят от вечности и происходят регулярно, в то время как синхронии — это акты творения во времени.

Автор: Мария Луиза фон Франц

#НаукаИсознание