⚕Подвиг медиков Сталинграда: эпидемии, дефицит персонала и горы трупов⚕
Традиционно в первую майскую неделю мы публикуем материалы о подвиге медицинских работников в Великой Отечественной войне. Для того, чтобы вы чуть лучше представляли себе, с чем им пришлось столкнуться и в каких условиях работать — вот условия, в которых совершали свой ежедневный подвиг врачи Сталинграда.
⚕ Эпидемии
С самого начала войны в Сталинград стали поступать эшелоны с эвакуированными мирными жителями с западной части страны. Население города составило в итоге более 800 тысяч человек, что в два раза превысило довоенный уровень.
Санитарные службы города не справлялись в полной мере с таким потоком переселенцев. В город проникли опасные инфекции. Первым был сыпной тиф, для борьбы с которым в ноябре 1941 года в Сталинграде создали чрезвычайную комиссию. Одной из первых мер было переселение 50 тысяч эвакуируемых в пределы Сталинградской области. Справиться с сыпным тифом до конца так и не удалось – ситуация стабилизировалась только к лету 1942 года.
Весной вспыхнула холера, с которой успешно справились под руководством Зинаиды Виссарионовны Ермольевой. Еще одной напастью оказалась туляремия. Одной из важнейших причин появления столь опасной инфекции стали неубранные в связи с боевыми действиями поля зерновых культур. Это привело к скачкообразному росту численности мышей и сусликов, в популяции которых возникла эпизоотия туляремии. С наступлением холодов армия грызунов двинулась к человеку, в дома, землянки, блиндажи и окопы. А заразиться туляремией очень просто: грязные руки, зараженные продукты, вода и даже просто вдох зараженного воздуха. Эпидемия накрыла как немецкие части, так и советские Южные и Юго-Западные фронты. Всего в Красной Армии заболело 43 439 солдат и офицеров, было поражено 26 районов. Боролись с туляремией организацией противоэпидемических отрядов, занятых на уничтожении грызунов, а также путем охраны колодцев и продуктов питания.
В ходе боевых действий фронтовые части советских войск нередко пренебрегали гигиеническими мероприятиями. Так, были зарегистрированы массовые притоки новобранцев, не прошедших запасные части и соответствующую санитарную обработку. В итоге в подразделения фронта занесли педикулез и сыпной тиф. К счастью, с этим очевидным промахом санитарно-эпидемиологической службы фронтов удалось достаточно быстро справиться.
Большие проблемы доставили пленные немцы в начале 1943 года. В Сталинградском «котле» скопилась огромная масса завшивленных людей, зараженных сыпным тифом, туляремией и массой других инфекций. В полностью разрушенном Сталинграде держать такую массу больного народа было нельзя, и 3-4 февраля ходячих гитлеровцев стали выводить из города.
В «Волгоградском научно-медицинском журнале» упоминаются свидетельства пленного полковника вермахта Штейдлера о том времени: «Чтобы избежать сыпного тифа, холеры, чумы и всего прочего, что могло возникнуть при таком скоплении людей, была организована широкая кампания по предохранительным прививкам. Однако для многих это мероприятие оказалось запоздалым… Эпидемии и тяжелые болезни были распространены еще в Сталинграде. Кто заболевал, тот умирал один или среди товарищей, где придется: в переполненном, наспех оборудованном под лазарет подвале, в каком-нибудь углу, в снежном окопе. Никто не спрашивал о том, отчего умер другой. Шинель, шарф, куртка мертвого не пропадали – в этом нуждались живые. Через них-то и заражались очень многие… Советские женщины-врачи и санитарки, часто жертвуя собой и не зная покоя, боролись против смертности. Они спасли многих и помогали всем. И все же прошла не одна неделя, прежде чем удалось приостановить эпидемии».
Эвакуируемые на восток пленные немцы также представляли из себя ужасное зрелище. В отчетах НКВД зафиксировано: «Прибывшая первая партия военнопленных 16–19 марта 1943 г. из лагерей Сталинградской области в количестве 1 095 человек имела 480 человек, больных сыпным тифом и дифтерией. Завшивленность военнопленных составляла 100%. Остальные военнопленные находились в инкубационном периоде заболевания сыпным тифом».
Ганс Дибольд в книге «Выжить в Сталинграде. Воспоминания фронтового врача» писал: «Среди пленных возник гигантский очаг инфекции. По мере того как их увозили на восток, болезнь вместе с ними распространялась вглубь страны. Русские сестры и врачи заражались тифом от пленных немцев. Многие из этих сестер и врачей умерли или получили тяжелые осложнения на сердце. Они жертвовали жизнью, спасая своих врагов».
⚕ Нехватка персонала
Медицинские структуры на фронтах Сталинграда столкнулись с главной проблемой – хронической и острой нехваткой кадров. В среднем армейские подразделения были укомплектованы медиками на 60-70%, при этом нагрузка на госпитали в разы превышала все нормативы. Сложно и представить, в каких условиях приходилось работать врачам в ходе сражений Сталинградской битвы. София Леонардовна Тыдман, старший хирург эвакогоспиталя №1584, специализирующегося на ранениях трубчатых костей и суставов, так описала один из эпизодов военных будней: «Едва мы успевали закончить один прием, как у наших ворот по Ковровской улице останавливались вновь санитарные автобусы, из которых выносили раненых».
Были дни, когда полковым врачам приходилось обрабатывать до 250 человек ежедневно. На помощь врачам и медсестрам, работающим на износ, приходили выздоравливающие бойцы Красной Армии – они развертывали палатки, а также занимались выгрузкой и погрузкой. В некоторых районах привлекали старшеклассников и студентов медицинских учебных заведений.
Большая часть врачебного персонала в эвакогоспиталях были гражданскими медицинскими работниками, слабо разбирающимися в военно-полевой хирургии. Многим из них постигать навыки лечения минно-взрывных и огнестрельных ранений приходилось непосредственно в условиях госпиталя. Не всегда это заканчивалось хорошо. К примеру, гражданские врачи не могли эффективно лечить проникающие ранения брюшной полости. Оперировать таких раненых следовало немедленно, на самых первых этапах эвакуации. Вместо этого лечение назначалось консервативное, что приводило в большинстве случаев к смерти несчастных красноармейцев. Одной из причин такой ситуации стала чрезмерная секретность военно-медицинского оснащения профильных университетов. Гражданские студенты-медики и практикующие врачи в глаза не видели армейского медоборудования и не умели им пользоваться.
⚕ Дефицит всего
Сложная ситуация сложилась в медицинских частях армий с медикаментами, перевязочными и дезинфицирующими средствами.
«Ампутация кисти, висящей на лоскуте, произведена «под крикоином»» (= без обезболивания). Подобные леденящие душу записи можно было встретить в медицинских документах не только под Сталинградом, но и гораздо позже – к примеру, на Курской дуге. Врачи поступали так в надежде привлечь к проблеме внимание вышестоящих, но чаще всего это вызывало только раздражение и дисциплинарные взыскания.
Препаратов крови на фронте не хватало – было слишком много раненых. Свою негативную лепту вносила также нехватка оборудования для транспортировки крови и её компонентов. В итоге врачам нередко приходилось сдавать кровь. Стоит помнить, что при этом они работали весь световой день, отдыхая всего по 2-3 часа в сутки. Удивительно, но медикам удавалось не только лечить больных, но и усовершенствовать нехитрое доступное оборудование. Так, на конференции врачей Воронежского фронта, которая прошла после битвы за Сталинград, военврач Василий Сергеевич Юров продемонстрировал аппарат для переливания крови, собранный им из глазной пипетки и кружки Эсмарха. Эта реликвия хранится в Музее истории Волгоградского государственного медицинского университета. Юров, кстати, после войны стал ректором этого учебного заведения.
Нехватка медоборудования, техники и медикаментов во время Великой Отечественной войны на всех фронтах наблюдалась вплоть до конца 1943 года. Это мешало не только лечить, но и эвакуировать больных и выздоравливающих в тыл. Санитарно-транспортными средствами медсанбаты были укомплектованы в Сталинграде всего на 50-80%, что вынуждало врачей отправлять раненых в тыл чуть ли не с попутным транспортом. Медсестры пришивали лежачим больным к одеялам плащ-палатки – это хоть как-то спасало от промокания в пути. К концу лета 1942 года эвакуация из города была возможна только через простреливаемую немцами Волгу. Одиночными лодочками, под покровом темноты врачи переправляли на левый берег реки раненых, требующих лечения в тыловых госпиталях.
⚕ После битвы
Сталинградская битва страшна своими потерями: 1 млн. 680 тыс. бойцов Красной Армии и около 1,5 млн. гитлеровцев. Мало кто об этом говорит, но главной проблемой Сталинграда после грандиозного сражения стали горы людских трупов и падших животных. Как только сошел снег, в окопах, траншеях, да и просто среди полей оказалось более 1,5 млн. (данные «Вестника Российской военно-медицинской академии») разлагающихся человеческих тел. Руководство Советского Союза озаботилось этой грандиозной проблемой заранее, когда Государственный комитет обороны СССР 1 апреля 1942 года принял постановление «Об уборке трупов вражеских солдат и офицеров и о приведении в санитарное состояние территорий, освобождаемых от противника». В соответствии с этим документом были разработаны инструкция для захоронения трупов, оценки использования одежды и обуви гитлеровцев, а также правила дезинфекции и очистки источников водоснабжения. Примерно в это же время появился приказ ГКО №22, предписывающий собирать и закапывать трупы врага сразу же после битвы. Конечно, это было возможно далеко не всегда. Так, с 10 февраля по 30 марта санитарные команды Красной Армии собрали и захоронили 138572 мертвых фашиста, которых вовремя не предали земле. Нередко отрядам приходилось работать на минных полях, оставленных гитлеровцами. Все захоронения тщательно фиксировались и долгое время были под наблюдением местных властей. Но с наступлением лета ситуация стал ухудшаться – команды не успевали предавать земле огромное количество разлагающихся трупов. Приходилось сваливать в овраги, скотомогильники, а также массово сжигать. Нередко на ландшафтах Сталинградской области в то время можно было встретить горы «вулканической лавы» голубоватого цвета. Это были остатки пожарищ из спала человеческих тел, почвы, горючих веществ…
⚕ Военнопленные
Как уже говорилось ранее, большую проблему Сталинграду и области доставляли военнопленные, которые умирали в госпиталях от ран, обморожений и болезней. Медицинской помощи в «котле» они почти не получали, что многих обрекало на смерть уже в первые дни после пленения. Таких хоронили уже с надгробиями в виде стальных столбиков, которые изготавливались на заводе «Красный Октябрь». Фамилии и инициалов на столбиках не было, выбивали только номер участка и номер могилы. А по учетным журналам в госпитале можно было узнать, кто и где захоронен.
Примечательно выглядит рассказ директора Оранской сельской библиотеки Татьяны Ковалевой о быте и характере военнопленных Сталинграда: «Военнопленных стали перебрасывать сюда после Сталинградской битвы. Первоначально это были немцы, венгры, румыны, итальянцы, испанцы, бельгийцы и даже французы. Старики из нашего села рассказывали, что многие из прибывших зимой 1943 г. были страшно обморожены, истощены и основательно изъедены ядреной солдатской вошью. Немудрено, что пленных повели в баню. Когда им дали приказ раздеваться, пленные неожиданно стали один за другим падать на колени, рыдать и молить о пощаде. Оказывается, они решили, что их собираются вести в газовые камеры!»
По материалам изданий и книг: «Волгоградский научно-медицинский журнал»; «Вестник Волгоградского государственного медицинского университета»; Дибольд Г., «Выжить в Сталинграде. Воспоминания фронтового врача. 1943–1946»; Штейдле Л., «От Волги до Веймара». Автор Евгений Федоров.
Прислал [id330528038|Дмитрий Окорочков] — спасибо.
#история_военной_медицины@takticheskayamedicina
«МЕДСРЕДСТВА
На передовой у медиков имелись два типа медицинских сумок — санитара и санинструктора.
В сумке санинструктора находилось следующее.
Перевязочные пакеты индивидуальные 10 шт., бинты 14 см 3 шт., жгуты, булавки безопасные 10 шт., перевязочная косынка (использовалась позже в качестве неуставного головного убора), по 10 ампул йода и нашатырного спирта, двууглекислая сода 10 г и медный купорос 5 г, которые применялись как антисептики, садовый нож. «Индивидуальный перевязочный пакет состоял из бинта и двух ватно-марлевых подушек. Одна пришивалась к бинту, а другая могла двигаться. Скрепляли повязку булавками».
В сумке санитара набор средств был ещё меньше.
Но это всё, конечно, как бы надо было и в первой комплектации.
В музее «Память», что оборудован в том универмаге, где пленили Паулюса, есть экспозиции о нашем и немецком лазаретах.
Шины делали сами из подручного материала. В санчасти 272 полка 10 – й дивизии НКВД в подвале сталинградского универмага уже в наше время был обнаружен штакетник с соседней площади, который использовали как шины. Бинты уже тогда приходилось стирать.
Об этом рассказывали многие. В воспоминаниях А.Баяндина в боях на острове Людникова в Сталинграде перевязывали чем придётся — от носового платка до грязных бинтов.
Из рассказа участника Сталинградской битвы, после Сталинградского мединститута офицера-медика, Павлова Н.Ф., — достались им белые сумки с красными крестами. И немцы вели по их обладателям прицельный огонь. Санитары их бросали и разбегались, и трудно было удержать состав. Потом прислали сумки защитного цвета.
Медсанбат располагал набором хирургических инструментов, стерилизаторами, бинтами и ватой, и, очень маленьким ассортиментом лекарств.
Для общего обезболивания использовали хлорэтил, эфир, закись азота, внутривенный наркоз, хлороформ. Для обеззараживания ран — хлорамин, марганцовку, перекись водорода и др.
Для дезинфекции кожи вокруг раны и стерилизации рук применяли спирт, бензин, танин, йод.
Спирт был и противошоковым средством. А у санитаров его при первой помощи не было.
В качестве антивоспалительных применяли сульфидин и сульфазол и стрептоцид, когда американцы стали поставлять его по ленд-лизу, своего было очень мало.
Зинаида Ермольева с группой врачей первый советский, так называемый пенициллин-крустозин, вывела в 1942 году. «Промышленно» его стали производить в 1943 году, и всего за войну изготовили 100 тыс. доз. А США начали нам его продавать с 1944 года, и по сорок пятый продали 460 тыс. доз.»
https://proza-ru.turbopages.org/turbo/proza.ru/s/2020/10/27/334
Туляремия
«Это инфекционное заболевание называют еще «малой чумой». Переносчиком бактерии — возбудителя туляремии являются мелкие грызуны. В военное время их было огромное количество, вспышки заболеваемости туляремией фиксировались во многих регионах, но благодаря работе ученых эпидемию среди жителей СССР удалось остановить.
Получилось это так: в 1930-х годах в Суздаль отправили (а точнее сказать, сослали) большую группу микробиологов, среди которых были два доктора медицинских наук — Борис Яковлевич Эльберт и Николай Акимович Гайский. Их знакомство и совместная работа привели к созданию противотуляремийной вакцины, за которую ученые позже, в 1946 году, получили Сталинскую премию.
Надо сказать, что во время боев за Сталинград, битва за который стала переломом в войне, немецкие войска были ослаблены как раз из-за туляремии. Мыши, переносчики заболевания, лезли греться в солдатские землянки, становясь причиной распространения инфекции среди войск фашистской Германии. А советские солдаты? А они были привиты.»
https://www.abcfact.ru/7213.html
«План врачей был достаточно прост: по приезду провести дезинфекцию и привить военных и гражданских холерным бактериофагом или «хищным» вирусом, специализирующимся только на вибрионах холеры.
Но после оценки сложившихся санитарно-эпидемиологических условий Зинаида Ермольева запросила у Москвы дополнительно солидную дозу лекарства.
Однако железнодорожный эшелон попал под немецкий авиаудар, и Сталинград остался фактически один на один со страшной инфекцией.
В любом другом случае холера бы победила, и последствия для города оказались бы катастрофическими.
Но в Сталинграде была Зинаида Виссарионовна, обладавшая огромным опытом микробиолога-исследователя, и она организовала в одном из подвалов разрушенного дома импровизированную лабораторию, в которой вырастила необходимое количество бактериофага.
Дело в том, что несколькими годами ранее она самостоятельно разработала методику выращивания холерных бактериофагов, поэтому никто другой, кроме неё, в СССР на подобное не был способен.
Для выяснения причины появления холеры разведке фронта была поставлена задача по доставке трупов умерших от инфекции гитлеровцев.
Врачи работали с трупами, выделяли характерные вибрионы холеры и выращивали специфические к ним бактериофаги.
Зинаида Ермольева так организовала работу в Сталинграде, что в сутки 50 тыс. человек получали вакцину бактериофага, а 2 тыс. медработников ежедневно обследовали 15 тыс. горожан.
Ермольева была наделена верховным главнокомандующим такими полномочиями, что могла снимать людей даже со строительства оборонительных сооружений города. Это была беспрецедентная по своей массовости операция по вакцинации и обследованию населения в столь короткий срок.
Участники событий вспоминают:
«В этой борьбе с невидимым опасным врагом принимали участие все, кто оставался в городе. У каждой сандружинницы Красного Креста было под наблюдением 10 квартир, которые они обходили ежедневно, выявляя больных. Другие хлорировали колодцы, дежурили в булочных, на эвакопунктах. Были активно включены в эту борьбу и радио, и пресса».
https://newsland.com/community/14/content/kak-sovetskim-vracham-udalos-ostanovit-epidemiiu-kholery-v-osazhdennom-stalingrade-podvig-zinaidy-ermolevoi/7070637
Низкий поклон всем медикам,сражавшимся на своей войне в то страшное время лишений и испытаний!
Кто сильнее «генерал Мороз» или «генерал Мышь»?
«В последнее время некоторые господа самонадеянно называющие себя историками упорно двигают идею, что главным фактором в победе над гитлеровской Германией послужил т.н. «генерал Мороз«. Для расширения кругозора предлагаю вашему вниманию статью из которой видно, что на нашей стороне воевал не только «генерал Мороз», но еще и «генерал Мышь» так не справедливо забытый потомками.
Рассказ Старого Микробиолога
— : Что я хочу сказать — действительно условия войны на Восточном фронте, были очень тяжелыми, но все-таки по сравнению с Бирмой, они были полегче. Вот в Бирме была настоящая «задница Мира» — влажность, грязь, болезни. Одна малярия чего стоит. Это говорю я. — Да, ты прав. Тропические болезни белого человека просто калечат — Старый Микробиолог делает паузу — но и Восточный фронт подкидывал «подлянки» по части болезней порой не хуже Бирмы. Слушай внимательно.
Эту историю рассказал мне один из моих учителей, профессор Владимир Николаевич Фёдоров. Рассказал он мне её где-то в 1960-61 году. Тогда я был студентом, то ли 5-го, то ли 6-го курса мединститута и подрабатывал в эпидотделе Ставропольского противочумного института лаборантом, а Фёдоров был там «замом по науке». Его тогда как раз «сослали» в Ставрополь из Саратова. Фёдоров был, конечно, мужиком уникальным. Он был общепризнанным международным экспертом по чуме, один из лучших эпидемиологов страны и прочее, и прочее. Он имел Сталинскую премию за ликвидацию природного очага чумы в Западном Прикаспии, а это я тебе скажу — Уровень! Ликвидировать природный очаг… Вернемся к нашей истории. Когда, в 1942 году немцы вторично взяли Ростов, то одним из приоритетных объектов захвата у них был архив Ростовского противочумного института, в то время единственного противочумного института на Юге России. Архив содержал многолетние наработки по исследованию численности грызунов на Юге России, способных являться переносчиками чумы. И надо сказать, этот архив немцы успешно захватили. Немецкая армейская противоэпидемическая служба очень сильно опасалась эпидемии чумы, поскольку веной-осенью 1942 года основные бои шли на Северном Кавказе, в излучинах Волги и Дона, местах естественных природных очагов чумы. Вот излучины Волги и Дона это как раз область т.н. Южноволжского природного очага чумы. Уж поверь, у немцев противоэпидемическими мероприятиями вообще, и противочумными в частности, занимались отнюдь не фраера. Для чего немцам понадобились наши архивы? Понадобились для дела важного, а именно медицинского обеспечения армии Паулюса, которая как раз осенью выходила к Сталинграду. Захватив архивы института немцы выяснили, что основной носитель чумы — зимоспящие грызуны (у нас это суслики и песчанки) — к моменту их захода в очаг, в спячку уже залегли, и вообщем-то, никакой опасности в качестве источника чумы не представляют. Немцы были совершенно правы. Пока эти грызуны в спячке, чума в них находится в инактивной «дремлющей» форме, т.е. они носители. Заразиться же от носителя крайне тяжело, практически только контактным способом. А как проконтактировать с грызуном, залегшим в спячку в глубокой норе? Почти невозможно. Т.ч. немецкие чумологи дали «добро» — воюйте ребята спокойно, природная чума исключена. Чуму-то они исключили, а: Когда немцы втянулись в Сталинградские бои, то на флангах их группировки, в излучинах Дона и Волги, стали итальянцы и румыны. Это всем известно. Но, вот, мало кому известно, что Ставка Верховного Главнокомандования планировала нанести удар по флангам немецкой группировки не во второй половине ноября, как это случилось, а в конце октября, на 2-3 недели раньше. Почему же наше командование отложило удар почти на месяц? Оказывается, в тот момент, когда готовилась Сталинградская наступательная операция, и «пахали» все, в т.ч. и Противочумная служба, к главе этой службы Борису Михайловичу Пастухову, пришли два наших известных микробиолога Смирнов и Рагозин. Предложение их было настолько многообещающим, что оно было заслушано в Ставке Верховного Главнокомандования. Суть этого предложения можно было выразить одним словом — ТУЛЯРЕМИЯ. Введу тебя в курс дела. Туляремия, как и чума, имеет свои природные очаги. Излучины Волги и Дона это и есть область такого очага. Туляремия это зоонозная инфекция которая тоже, как и чума, передаётся человеку от грызунов, но не от зимоспящих, а в основном от мышевидных — крыс, мышей. Часто носителем туляремии служат зайцы. Но, в основном, конечно, это мыши и крысы. Причем туляремией можно заразиться множеством способов — трансмиссивным, контактным, оральным и аспирационным. Трансмиссивный механизм реализуется через инфицированных клещей, комаров, слепней; контактный — в результате проникновения возбудителя через травмы кожи при укусе инфицированных грызунов, снятия с них шкуры, разделке тушек и т. п.; оральный — через зараженную выделениями грызунов воду и пищу; аспирационный — воздушно-пылевым путем, при вдыхании пыли содержащей возбудитель. При этом естественная восприимчивость людей к туляремии очень высокая, т.е. заболевает минимум 2/3 людей проконтактировавших с возбудителем. Вот, что предложили Смирнов и Рогозин. Военная обстановка, сложившаяся в излучинах Волги и Дона не позволила нам убрать урожай зерновых, всё зерно осталось на полях. Из-за этого ожидается невиданный рост числа мышевидных грызунов — основных носителей туляремии. Как только ударят холода, то вся эта «орава серой мелочи» кинется в «тепло» — в окопы, блиндажи, дома, в сараи, в стога сена и соломы. А это значит, что итальянские и румынские части НЕИЗБЕЖНО ждет эпидемия туляремии. Скорее всего, эта эпидемия затронет и немцев, но в меньшей степени (все-таки они далековато от основного очага и противоэпидемическая служба в Вермахте посильнее), но то, что эпидемия буквально накроет румын и итальянцев «к гадалке не ходи». Чем хороша для нас туляремия? 1. От туляремии не умирают, обычно эта болезнь не смертельна. Т.ч. тут наша совесть чиста. 2. У туляремии есть много клинических проявлений, но два симптома присутствуют постоянно — это высокая температура до 40оС и резчайшая слабость. Человек, заболевший туляремией, никаких боевых действий вести не может. Курок не сможет нажать, настолько он ослаблен. 3. Для туляремии, человек «эпидемический тупик» — человек от человека заразиться не может. 4. Наш противник о туляремии НИЧЕГО НЕ ЗНАЕТ. Хотя это заболевание известно достаточно давно, но западно-европейские эпидемиологи обошли его своим вниманием. В Германии проблеме туляремии, за последнее десятилетие, были посвящены всего несколько научных статей, румыны и итальянцы вообще этой проблемой никогда не занимались. 5. Мы же, в отличии от наших противников, туляремией занимались «серьезно и плотно». Настолько плотно, что у нас уже существуют превосходные противотуляремийные вакцины. Мы проведем вакцинацию наших частей, и для нас туляремия никакой опасности представлять не будет. Вообщем, наши микробиологи дали такую рекомендацию — надо начать наступление, не во второй половине октября, а через две недели после начала холодов. И тогда румын и итальянцем можно будет собирать по окопам как мешки, настолько они будут ослаблены. О противотуляремийных вакцинах, имевшихся в СССР, надо сказать особо. У нас их было две разновидности: вакцина Гайского и вакцина Эльберта. Это были очень сильные вакцины, которые в течении короткого срока вырабатывали у человека 100%ный иммунитет против туляремии. Причем, особенно замечательна была вакцина Эльберта (из двух она появилась попозже), которую можно было прививать скарификационным путем, «поцарапыванием» (в отличии от вакцины Гайского, которую надо было водить шприцем). Простота метода вакцинации позволяла проводить мероприятие любому санитару, не говоря уже о военфельдшерах и санинструкторах. Поэтому наша армия была привита в кратчайшие сроки. Заслушав все соображения, Ставка (а фактически Сталин) приняла решение — отсрочить операцию минимум на две недели.
— Вы думаете, это решение принял Сталин?
— Безусловно. Все решения такого рода замыкались на Сталина. Без него ничего не решалось, причем нужны были очень мощные аргументы, чтобы его убедить. Я думаю, что наше Правительство и, особенно Сталин, имея опыт Гражданской войны, правильно оценивали то, как негативно на боеспособности армии может сказаться эпидемия. Ведь эпидемия сыпного тифа, разразившаяся во время Гражданской войны, у всех стояла «перед глазами». Ведь вспомни, какой лозунг был: «Либо социализм победит вошь, либо вошь победит социализм!» Думаю, этот опыт учли и нашим микробиологам поверили.
— Ну и как, оправдались наши расчеты?
— Конечно. Надо только вспомнить, как легко мы прорвали оборону румынских и итальянских дивизий.
— Ну, вообще-то считается, что их оборона была прорвана потому, что в них не хватало противотанковой артиллерии.
— Одно другому не мешает. Да, если бы и хватало, то думаешь, больной туляремией много навоюет? Высокая температура, жуткая слабость, человеку «не до чего:» Позже, эту историю мне подтвердил другой мой учитель Юрий Михайлович Ралль. Кроме того, косвенным подтверждением её может служить тот факт, что первыми лауреатами Сталинской Премии после войны были Гайский и Эльбер, создатели противотуляремийных вакцин.
— А вы знаете, похоже эта история действительно правдива. По крайней мере, вспоминая мемуары немецких и итальянских солдат и офицеров, воевавших под Сталинградом, встречаешь описания госпиталей забитых людьми с высокой температурой и резкой слабостью. Правда, они считали, что это какое-то атипичное течение пневмонии, да и смертность была очень высокой.
— Я же говорю, они о туляремии ничего не знали. Что касается пневмонии: Ну, а что ты хотел? Если человек более туляремией, да ещё в голоде и холоде, то легочной инфекции, типа пневмококка, присоединиться «раз плюнуть», а это и есть пневмония. Которая, на тот свет отправит больного почти наверняка.
— Да. Но ИХ К НАМ НИКТО НЕ ЗВАЛ.»
https://drive2-ru.turbopages.org/drive2.ru/s/c/463539534815036016/?turbo_uid=AADX5HMDjnqSztdkYEFWHuNq1Iq9ctkDjcxEcB7VDYJlM2OFalKfHaSUCIwmI4fjsysVEEvTDjoSG2RBMy6jbztu6TRRNnezcd54nKPHqCJD&turbo_ic=AAByfc-jE2b-nMWRWzcaJ6UTZSH35HyjiuAmPqKBbaGHHe_hbAUDy_6W6n8m1QCpW1WI6Eo3TQmjyNdAbbj6UeU5IIXnnMyJqntQkqCNdorV&sign=92141278d9c2abd778c505b178a08c381fa005d1e1a638f72752b3cbef53a276%3A1619971813&parent-reqid=1619971813154990-1772933225004732813400270-prestable-app-host-sas-web-yp-67&trbsrc=wb
«Важнейшее значение имела санитарно-гигиеническая и противоэпидемическая работа. К осени 1941 г. в Сталинград прибыло более 200 эшелонов с эвакуированным населением и более 70 эшелонов с детьми из Ленинграда и других западных областей. Население города удвоилось по сравнению с довоенным уровнем и достигло 800 тыс. чел. Сталинград был переполнен госпиталями, воинскими частями, переселенцами, учреждениями. В связи с этим санитарно-эпидемиологическая обстановка в области оказалась неблагополучной: скопление огромных масс населения в условиях военного времени на необустроенной местности привело к нарушению размещения, питания, водоснабжения, банно-прачечного и медицинского обеспечения при остром недостатке медицинских работников. В некоторых районах, расположенных в большой излучине Дона и на севере области, имела место вспышка туляремии, во Фроловском районе — вспышка сыпного тифа, в Сталинграде — заболевания холерой.»
«Во время уличных боев на правом берегу находились только полковые медпункты и частично передовые отряды медсанбатов, остальные медицинские силы размешались на левом берегу Волги. Основной и самой трудной задачей была переправа раненых на левый берег Волги. В августе – сентябре 1942 г. «переправу-62» (район речного вокзала) обеспечивал эвакоприемник (ЭП) № 54, размещавшийся в кафе «Метро». За сутки здесь накапливалось по 400–600 раненых, которых ночью переправляли за Волгу. И даже в это время загруженные ранеными суда часто тонули подбитые, не дойдя до левого берега. Особенно тяжелая ситуация сложилась в период с 20 по 25 сентября: подходы к ЭП-54 оказались под столь плотным огнем противника, что эвакуация раненых прекратилась. Кончились медикаменты и перевязочные средства, не было воды и продуктов. За водой ползком пробирались к Волге, чтобы принести хотя бы немного для раненых. Когда ЭП-54 приготовился к фашистскому штурму, помощь пришла со стороны бронекатеров и 13-й гвардейской стрелковой дивизии генерала А.И. Родимцева, которые эвакуировали более 1300 раненых и персонал ЭП-54. Через 2 часа кафе «Метро» заняли враги. На ЭП-54 среди отличившихся сандружинниц была Н. Пивоварова.
В историю военной медицины вошла операция, сделанная военврачами Д.А. Кривоносом и О.Н. Панченко под перевернутой лодкой.»
«М.А. Фарбер получил задание вывезти раненых, а затем и медсанбат на собачьих упряжках 18-го отряда нартовых упряжек. В каждом взводе было по 10 упряжек огромных лохматых сибирских лаек. Каждая упряжка могла взять одного носилочного или двух сидячих раненых. Собаки работали почти самостоятельно. Каюры, в основном якуты, не говорящие по-русски, первый рейс совершили вместе с собаками к месту стоянки транспорта, а затем собаки с нартами выполняли «челночные» рейсы без каюров или с одним на несколько упряжек, что позволило увеличить количество вывозимых раненых. В течение двух ночей удалось с помощью собак вывезти более трехсот раненых, часть личного состава и имущества.»
https://www.volgmed.ru/ru/news/content/2013/01/23/2167/
вот этот памятник крутой символ медицины чем сейчас (рюмка со змеей)