КОНФЛИКТ МЕЖДУ ЖЕЛАНИЕМ И ВИНОЙ
В классическом психоанализе и эго-психологии главным патогенным фактором считается конфликт между чувством вины и желаниями индивида. В описываемой нами модели образования симптомов ему не придается такого значения. Причина этого заключается в фундаментальной логической проблеме конфликтной модели патологии: распространенность этого конфликта означает, что сам по себе он не может быть ответственен за симптомы. Для объяснения их возникновения необходимо ввести другой фактор. Такая логика рассуждений заставила Фенихеля, убежденного эго-психолога, предположить существование «дефекта Эго», отвечающего за формирование невротических симптомов.
В качестве примера можно рассмотреть симптомы, связанные с сексуальностью. Смысл, вкладываемый в сексуальность, во многом зависит от характера ранних объектных отношений. Если в первых чувственных объектных отношениях присутствует элемент совращения, сексуальный опыт может приобрести смысл вторжения и унижения, и в результате этого возникает либо амбивалентность, либо полное избегание сексуальных отношений. Избегание представляет собой типичную реакцию на вторжение, приводящую к задержке психосексуального развития. Симптом – неспособность испытывать сексуальное удовольствие – не является продуктом сексуального конфликта; скорее унизительный смысл сексуальности ведет к конфликту в проявлениях сексуальности и к подавлению сексуальных переживаний.
То же самое можно сказать о конфликтах, связанных с агрессией. При обсуждении работы Паренса мы убедились, что агрессия, изначально направленная на овладение навыками и на самоутверждение, в условиях сильной фрустрации становится деструктивной и может выражаться в форме саботажа своей деятельности или садистских проявлений, а также приводить к формированию таких защитных механизмов, как вытеснение, отрицание и расщепление. Может показаться, что причиной патологических исходов являются конфликты с проявлением враждебности; однако уже само направление агрессии не на самоутверждение, а на хроническую враждебность есть патологическое проявление и корень конфликта.
Патологическая сексуальность – это сексуальный опыт, не направленный на достижение телесной близости, а избыточная враждебность – это агрессия, не направленная на самоутверждение. Эти примеры подтверждают тот факт, что патология является продуктом вмешательства в реализацию потенциала – вмешательства, в результате которого процесс направляется на другую цель. Как уже отмечалось, симптом никогда не коренится в одном лишь конфликте. К сожалению, метафора «дефект» (в смысле нарушения структуры) не раскрывает значения заблокированного потенциала, являющегося источником всех симптомов и их смысла с точки зрения объектных отношений. Модель дефекта применима только в том случае, если под этим термином понимается неудачная попытка реализовать свой потенциал.
Несмотря на то, что в рамках данной модели большое внимание уделяется чувству стыда, это не значит, что недооценивается чувство вины, – оно просто по-другому трактуется. По мнению Фрейда, если сексуальный объект отвергается, его место занимает идентификация, как правило, с родителем того же пола. Потребность интроецировать родительский объект того же пола есть идентификация, укрепляющая внутреннюю связь с ним и превращающаяся в сильный мотив образования Супер-Эго.
Чувство вины – переживание конфликта между желаниями и Супер-Эго – всегда несет на себе печать объекта идентификации и служит его желаниям. Укрепляя связь с объектом, чувство вины приобретает его силу. Таким образом, чувство вины – это объектные отношения, сигнализирующие о моральных проступках индивида и получающие энергию из связи с объектом идентификации. Чувство вины из‐за «плохого объекта» возникает всякий раз, когда ребенок чувствует себя плохо, чтобы укрепить нужные ему отношения. Можно сказать, чувство вины – это средство, с помощью которого устанавливается привязанность.
Еще одна разновидность патологического чувства вины – вина возникает не вследствие объектных отношений с «плохим объектом», а в результате связи с воспитателем, требующим покорности. У некоторых пациентов рабское подчинение в ущерб развитию самости ведет не только к недостаточной аутентичности, но и к чувству вины перед своей преданной самостью. В обоих случаях чувство вины можно считать патологическим из-за роли, которую оно играет в задержке развития потенциала личности.
Эти изменения в теоретическом осмыслении роли чувства вины и конфликта привели к пересмотру психоаналитического подхода к классификации форм патологии. Согласно классической аналитической теории, для невротических расстройств характерен интрапсихический конфликт, в то время как понятие «дефекта Эго» относится к личностной патологии. Модель нарушения развития самости требует пересмотра этого подхода: критерием для классификации патологических условий должен служить тип нарушений развития самости и соответствующих объектных отношений.
Фрэнк Саммерс — За пределами самости. Модель объектных отношений в психоаналитической терапии
Разве конфликт бывает между желанием и виной?! Вина появляется, когда желание побеждает супер эго, я так понимаю