Когда у онколога есть повод для радости — читайте данный пост. И подписывайтесь на…

Когда у онколога есть повод для радости — читайте данный пост. И подписывайтесь на группу Дарьи Кобец — врача-онколога, популяризатора доказательной медицины https://vk.com/club191707922
Дарья Петровна Кобец работает химиотерапевтом в Российском научном центре хирургии им. Б.В. Петровского.

То, ради чего…

В новогодние праздники хочется написать историю, которая вдохновляет и помогает каждый день вставать в 6 утра и идти на работу.

Ирине 49 лет. Впервые я увидела ее лежачей. Ее еле довезли на каталке. У Ирины рак тела матки. Диагноз выставлен в 2019 году, когда пациентка отметила скудные кровотечения, хотя на тот момент она уже была в постменопаузе. Пошла к гинекологу. Отправили в больницу, сделали выскабливание. Пришёл ответ: эндометриальный рак. Но, благо, стадия ранняя. Ирину прооперировали, убрали всё «по-женски». И отправили под наблюдение. При первом же контроле через 3 месяца — бурное прогрессирование. Метастазы ВЕЗДЕ: лимфоузлы, печени, кости.. да, за 3 месяца. Да, вот так иногда агрессивно течёт онкология.

Ну, стали ее «химичить». История разворачивается в одном из районов Москвы, в обычном онкодиспансере.

Провели химиотерапию 1 линии. При первом же контрольном обследовании после 3 курсов — дальнейшее прогрессирование, метастазы в лёгких. Линию лечения меняют. Контроль после 2 курсов новой терапии: отрицательная динамика. Но врачи же тоже ребята упёртые предпринимают попытку проведения 3 линии химиотерапии (спойлер: безрезультатно).

В марте меня находит супруг Ирины. Обращается просто за онлайн консультацией, чтобы понимать, действительно правильно ли ее лечат и как скоро она умрет, потому что даже правильное лечение не работает…

В ходе разговора спрашиваю, а определяли ли ей два обязательных при данной болезни показателя. Выясняется, что нет, не проверяли.

— Врач нам пояснил, что это штука очень редкая, так что нет смысла ее определять, — отвечает мне супруг Ирины.

Да, редкая. Но такое агрессивное течение и отсутсвие хоть какого-то ответа на 3 (!!!) разные линии химиотерапии могли бы хоть как-то насторожить??!!

На следующий день мы встречаемся с тем мужчиной лично. Он привозит гистологический материал. Отправляю на анализ, приходит ответ — есть! Есть та самая зацепка! Та самая, «редкая»!

И вот уже мы встречаемся с Ириной лично. 41 кг костей, обтянутых серой кожей. Проводим первый курс иммунотерапии, ведь она в первую очередь и нужна, когда обнаруживается та редкая поломка. Второй, третий…

Две недели назад Ирина приходила на иммунотерапию на своих ногах, без сопровождающих. Она устроилась на работу. Водит машину. Ходит в театры. Она живёт. Теперь наши встречи происходят каждые 6 недель, как прежде иммунка каждые 3 недели ей уже не нужна.

Каждый раз я вижу, как она ждала нашей встречи и как сильно она рада меня видеть.

И каждый день, просыпаясь в 6 утра на работу, я вспоминаю глаза пациентов, которые сегодня должны ко мне прийти. Я встаю и иду на работу, несмотря ни на что.

P.S. Та самая, «редкая» зацепка — MSI или dMMR в опухолевых клетках. При серозном варианте ещё необходимо HER2 смотреть.