АРГУМЕНТЫ В ПОЛЬЗУ ПАНПСИХИЗМА
Панпсихизм — это учение о том, что сознание является фундаментальным свойством мира, существующим повсюду во Вселенной. Неудивительно, что каждый из ключевых терминов — «сознание», «фундаментальное» и «повсюду во Вселенной» — по-разному интерпретируются панпсихистами, что приводит к целому ряду используемых философских позиций. Например, важным является различие между сознательными и бессознательными ментальными средствами, и обращение к нему допускает состояния панпсихизм, который утверждает, что повсеместность ментального, отрицательная при этом столь же широкое распространение.
Поскольку панпсихизм, по определению, является учением о том, что сознание (в определенном смысле этого слова) является повсеместным (в определенном смысле этого слова), то стоит сразу же упомянуть о затруднении, которое может стать источником путаницы. Некоторые панпсихисты, более либеральные, чем остальные, в своем желании приписывать психическое, похоже, тем не менее не хотели распространять его вплоть до основ мироздания. И Густав Фехнер (1801–1887), и Джосайя Ройс (1855–1916) разработали панпсихистские концепции природы, которые необязательно приписывали психические свойства предельным составляющим менталистических «систем». Кажется интуитивно понятным, что если некто не помещает психику в основание и рассматривает ментальность как особенность систем нементалистических сущностей, то он является эмерджентистом. Грубо говоря, тот, кто считает, что амебы наделены опытом, а кварки и электроны, из которых в конечном итоге амебы и состоят, не наделены им, не является панпсихистом. Эта упрощенная картина содержит, однако, неявное допущение о природе фундаментальных физических компонентов мира, а именно что ненаблюдаемые и гипотетические сущности, постулируемые физикой, подлинно реальны и действительно представляют собой онтологический фундамент мира. В XIX веке, во времена наибольшего расцвета панпсихизма, это предположение выглядело гораздо более смелым, чем сегодня. Кроме того, общий аргумент в пользу панпсихизма может быть извлечен из фоновых метафизических допущений, в частности, из различных видов идеализма, а Ройс (как и многие другие панпсихисты XIX века, если вообще не большинство мыслителей того периода) был идеалистом. Панпсихизм Фехнера также отличался тем, что утверждал существование «мировой души» или «мирового разума», частью которого является все сущее (взгляд, который явно перекликается с идеями Спинозы). Такой взгляд сверху-вниз на место сознания в мире представляется законной разновидностью панпсихизма, но он не требует наделения психикой всего, что существует в мире. Тем не менее без опоры в истинно идеалистической философии он оставляет без ответа вопрос о возникновении этой мировой души. Если, например, мировое сознание обусловлено структурой его нементалистических частей, то мы, по-видимому, возвращаемся к некоторой форме эмерджентности. Во всяком случае, аргументы таких «синэкологических» панпсихистов (как называет их Хартсхорн, Hartshorne 1950, в противоположность «атомистическим» или «монадологическим» панпсихистам) являются аргументами в пользу панпсихизма вообще и должны рассматриваться в этом качестве. Утверждение панпсихизма о том, что сознание наполняет вселенную, представляет собой фундаментальный и резкий контраст с его основным соперником — эмерджентизмом, который утверждает, что сознание появляется только в определенное время, в определенном месте и при определенных, очень особенных и очень редких условиях. Но попытка точнее объяснить ключевые термины этой весьма расплывчатой характеристики панпсихизма приводит к появлению нескольких различных его версий.
Кардинальным различием в области ментального, вокруг которого не утихают споры, является различие между сознательными и бессознательными ментальными состояниями, таким образом, мы задаемся вопросом, утверждает панпсихизм, что сознание находится повсюду или просто некая бессознательная форма ментальности (часто называемая протоментальностью) скрывается во всей Вселенной. В связи с повсеместностью психики можно задаться вопросом, наделена ли психикой (или связанными ментальными атрибутами) всякая вещь или же, даже с позиции панпсихизма, существует реальное различие вещей, наделенных психикой и лишенных ее (мы видели, что в той разновидности панпсихизма, где признается мировая душа, допустимо такое различие).
В своей превосходной, хотя далеко не беспристрастной статье о панпсихизме и его истории Пол Эдвардс (Edwards 1967) разделил аргументы в пользу панпсихизма на две большие категории: генетические и аналогические. Разделение неполное, но для начала уже хорошо. Генетические аргументы утверждают, что панпсихизм — это лучшее объяснение происхождения психики; аналогические аргументы стремятся найти такие аналогии между очевидно мыслящими сущностями и остальной природой, которые будут достаточно сильны, чтобы оправдать распространение ментальных атрибутов на всю природу.
Существуют как априорные, так и эмпирические генетические аргументы. Утверждение о том, что эмерджентность категорически невозможна, имеет метафизические корни в древнем изречении ex nihilo, nihil fit, к которому, например, открыто апеллировал Вундт (см. Wundt 1892/1894: 443). Гораздо более позднюю версию этого аргумента можно найти в статье Нагеля «Панпсихизм». Нагель явно связывает панпсихизм с неизбежной неудачей эмерджентизма, а именно с тем, что эмерджентизм не может подняться до статуса метафизического отношения.
По словам Нагеля: «…не существует подлинно эмерджентных свойств сложных систем. Все свойства сложных систем, несводимые к отношениям этих систем к чему-то еще, производны от свойств их составных частей и их влияний друг на друга вследствие определенных сочетаний этих частей» (Nagel 1979: 182). Таким образом, единственной последовательной формой эмерджентности является эпистемологическое учение о границах нашего понимания поведения сложных систем.
Связь с панпсихизмом обнаруживается в отрицании Нагелем редукционизма, который исключает простое отождествление ментальных свойств со сложными физическими свойствами. Затем, поскольку, как говорит Нагель, мы можем построить замкнутую систему из «любой материи», сознание должно быть связано с материей вообще и в ее наиболее фундаментальных формах (какими бы они ни были, когда, наконец, физика их установит‹
Другой возможный аргумент в пользу панпсихизма не является ни генетическим, ни аналогическим, а основывается на идее, что каждая действительная вещь или разновидность вещи должны иметь внутреннюю природу. Утверждается, что объекты, изучаемые физикой, описываются в чисто диспозициональных терминах. Иначе говоря, хотя, к примеру, об электроне говорится, что он обладает «спином», это означает лишь, что у электрона есть определенные диспозиции к определенному поведению при определенных обстоятельствах.
Можно утверждать, что диспозиции должны быть основаны на каких-то внутренних, недиспозициональных атрибутах, но мы не имеем ни малейшего представления о том, какова может быть внутренняя природа материи. Фактически единственная внутренняя природа, с которой мы знакомы, — это само сознание. Качества сознательного опыта (возьмем, к примеру, чувственный опыт: запах розы, вкус клубники и т.д.) кажутся нередуцируемыми к отношениям неопытных состояний, а также неспецифицируемыми без остатка в терминах их каузальных возможностей порождать поведение (и другие ментальные состояния). Вместо этого они, по-видимому, обладают (или являются) внутренними и нередуцируемыми характеристиками. Если это единственная идея внутренней природы, которой мы обладаем, и материи должна быть присвоена некоторая внутренняя природа, то, по-видимому, она должна быть менталистической природы.
Уильям Сигер, Шон Аллен-Хермансон- Панпсихизм / пер.с англ. Елумеева Наталья
#НаукаИсознанние
