СОВРЕМЕННЫЙ ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКИЙ ПОДХОД
Начну с подхода Фрейда. Весь сеттинг и терапевтические интервенции психоаналитика (имеется в виду исключительно интерпретации) спланированы, исходя из общей теории и теории техники. Психоаналитик готов помочь пациенту в интроспективном путешествии вовнутрь психики, освещать ему, преодолевая защитные механизмы, неосознан ные конфликты, показать их ему и этим дать возможность найти самому новое, лучшее разрешение своим конфликтам. С этой интроспективной деятельностью пациент достигает новых, более зрелых решений, более адекватных систем, рассеивает и интегрирует в эго больше инстинктивной энергии и уменьшает твердость суперэго.
Переносная и контрпереносная деятельность, несмотря на то, что это реальные феномены, в общем задуманы как прибавление к интроспективной деятельности познания. Эта деятельность может ускоряться или затрудняться (позитивный или негативный переносы). Фрейд утверждал, что психоаналитик выполняет только анализ, т.е. помогает пациенту при внутреннем исследовании, а синтез впоследствии пациент выполняет самостоятельно.
При таком психоаналитическом подходе психоаналитику необходимо специфическое обеспечение, т.е. психоаналитический сеттинг. Внешний сет-тинг — это постоянное место, кушетка, на которой пациент лежит так, чтобы не видеть психоаналитика, высокая частота сеансов (от 3 до 5 в неделю). Это внешнее обеспечение ускоряет терапевтический процесс и неизменную регрессию, чтобы психоанализ мог принимать во внимание инфантильный аналитический материал. При этом психоаналитик должен сохранять свой внутренний психический сеттинг. Он должен быть нейтральным, соблюдать принцип абстиненции; быть для пациента “непрозрачным зеркалом”, глядя в которое пациент будет постепенно узнавать себя.
В теоретической же модели объектных отношений практический подход психоаналитика несколько отличается. В терапевтическом отношении психоаналитик для пациента (в том числе и в переносе, «повторении» некоего прошлого, реального объекта) — это совсем новый объект. Он одновременно и фантазматический, и реальный. Но он всегда соучаствует в терапевтическом процессе и находится в интеракции с субъектом-пациентом. Психоаналитик тогда — уже не только нейтральное зеркало, а новый интерактивный объект, который должен, конечно же, принимать все проективные патологические содержания переноса, которые исходят из прошлых объектных отношений пациента, стараясь, однако, строить более зрелые и более здоровые объектные отношения.
Отношение пациент-психоаналитик не разворачивается только на уровне переноса-контрпереноса, как об этом теоретизирует больше всего школа Кляйн, а имеет, кроме этих, еще и совершенно новые элементы. В терапевтической деятельности большое внимание обращается на то, как развивается отношение пациент-психоаналитик, и что в этой интеракции происходит (подчеркивается, прежде всего, «здесь и теперь» и меньше — «там и тогда»).
В этом процессе пациент может выразить различные потребности в связи с объектом: ему может потребоваться холдинг, контейнирование, эмпатичность и уважение к своему психическому пространству, большая или меньшая аффективная включенность психоаналитика. Возможно, что ему нужно будет выразить любовь, агрессивность, другие чувства или содержания. Психоаналитик должен каким-то способом принимать все эти потребности (что не всегда легко соединить с принципом абстиненции) и стараться любым способом создавать и ускорять процессы созревания психики, которые в начальном развитии пациента были совсем лишены возможности действовать (здесь появляется концепт дефицита).
На этом пути («new beginning» Балинта) психоаналитик находит не только дефициты, но и конфликты, которые будут сопротивляться и вести себя как защиты от психического изменения и зрелости. Психоаналитик попытается пройти с пациентом от более первичных и примитивных психических реакций (таких как конкретное мышление, восприятие, примитивные чувства и др.) к более дифференцированным и интегрированным схемам психической деятельности, к более комплексным психическим процессам (способность к символизации, к различению ментальных представлений и реальности, способность од-новременного испытания нескольких уровней реальности, более гармоничные отношения между внутренними объектами и др.).
В таком сеттинге, который исходит из теории объектных отношений, мы становимся более внимательны не только к вербальной коммуникации, но и к невербальной (телесная коммуникация: жесты, мимика, движения), как пациента, так и психоаналитика. Психоаналитик выполняет при таком сеттинге намного больше работы и намного более вовлечен в интеракции лично. Он должен быть внимательным к большему количеству элементов, которые присутствуют в терапевтическом отношении между пациентом и ним. Он должен быть чувствительным, понимать очень примитивные и регрессивные аспекты психических механизмов, его абстиненция и нейтральность получают здесь совсем другое и новое значение. Интерпретация не является больше единственным терапевтическим инструментом, поскольку терапевтический процесс происходит не только в смысле интроспективного знакомства и опыта неосознанных содержаний.
Паоло Фонда, Этторе Йоган — Развитие психоанализа в последние десятилетия
