ПСИХОСОМАТИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ АСТМЫ
Симптомы астмы варьируются в зависимости от конкретных условий, значение которых часто проясняется с терапии. Из-за их относительно символического содержания эти психосоматические реакции очень близки к истерии. Кроме того, астма — это заболевание, симптомы которого внезапно появляются и исчезают в психодинамически значимых контекстах, так что в некоторых случаях они могут быть близки к конверсии. В 1913 году Пауль Федерн представил случай
бронхиальной астмы на встрече Психоаналитического общества по средам 5 февраля.
Астма возникла впервые после отделения от матери. Обстоятельствами приступов были разочарования или лишения эротического характера или касающиеся амбиций пациента. Характерной особенностью приступов астмы было
определенное настроение астмы. Это настроение всегда вызывалось неосуществленным сознательным или бессознательным желанием и до зрелого возраста оставалось ощущением несчастного и заброшенного ребенка.«Мне нужно помочь, мне это не нравится, и мать должна прийти». Этой помощи ребенок добивается с помощью крика и плача, подчеркивая и демонстрируя свое несчастье. В бессознательном больной пациент все еще звал свою мать, крича до потери дыхания (Federn, 1913).
Одна пациентка из моей практики, госпожа Куадбек (которая принесла на сеанс терапии семимесячного младенца), многие
годы страдала от астматических приступов в течение дня; вечером, около 23 часов, они достаточно регулярно исчезали. Пациентка думала, что симптом связан с ее страхом людей, потому что пропадал, когда вечером она могла быть уверена, что может беспрепятственно посвятить остаток дня себе, т.е. приступ астмы — это не только «взывание к матери», но и, как отметил уже Феликс Дойч (Deutsch, 1933, S. 142), способ оттолкнуть мать:«Было достаточно одного угрожающего приближения к запретному объекту любви, чтобы вызвать дыхательный спазм». В конце концов, когда речь идет об астме, мы говорим о задушенном крике, ведь воздух не может свободно выйти наружу.
Другой пациент страдал от тяжелых приступов сенной ли
хорадки, когда, выходя из вокзала, ехал в конной упряжке
по тополиной аллее, ведущей в усадьбу матери. Он думал,
что дело в пыльце, пока не понял в один прекрасный день,
что приступы случались исключительно по пути к матери,
но не тогда, когда он ехал обратно по той же аллее на вокзал…
Молодой человек Беатус Клаассен, заболевший язвенным
колитом сразу после того, как уехал из родительского дома,
испытывал панический страх перед сближением с девушками-ровесницами, и даже тогда, когда влюбился, что произошло довольно скоро.
Надо сказать, я не считаю сексуальную тревогу, которую можно
понимать как страх симбиоза, типичной для психосоматических пациентов. В основном психосоматический симптом служит защитой, так сказать, бастионом, ограничивающим человека от близости, которой тот боится, но это не обязательно влияет
на сексуальные отношения, поскольку связанная с ними близость выносима. По моему убеждению, здесь речь идет об «операциональной сексуальности», оторванной от человеческой близости и отношений, что может указывать на родство с сексуальным извращением, особенно в функции, регулирующей степень близости/дистанции.
Вернемся к Беатусу Клаассену. Однажды он отправился
в достаточно длительный поход на велосипеде с девушкой,
и поносы мучили его настолько сильно, что бедняга, особенно вечерами, часами был занят опорожнением собственного кишечника. Усталая девушка уходила в палатку, и, когда кишечник успокаивался и господин Клаассен мог думать о том, чтобы идти спать, девушка уже давно лежала в спальнике и ничего уже не могло «случиться».Мы снова видим, что, как и при других физических нарушениях, даже здесь симптом, выражающий амбивалентное отношение пациента к объекту, двойствен — это не «взывание к матери», а в гораздо большей степени защита от потребности в матери. Если бы мать стала слишком близка, возникла бы опасность слияния.
Матиас Хирш — Это моё тело и я делаю с ним что хочу
#ЖизньТела
