ПРИМЕР ИЗ ПРАКТИКИ
Мальчик 13 лет. Поступил в больницу в остром психотическом состоянии. Заболел в лагере. Обвинял детей в том, что ему поднесли ко рту дохлую ворону. В больнице вспышки двигательного и речевого возбуждения, бред отравления, страхи, агрессия. Пространственно дезориентирован, спрашивал: «На каком я острове?», говорил, что он летит на Марс, иногда ему казалось, что он на Новой Гвинее, что Америку еще не открыли; людей принимал за зверей.
В отделении сидел на корточках в крайне неудобной позе. Ел жадно,
неопрятно, подбирал с полу, вырывал у детей, что ему хотелось. От-
мечен сексуальный бред, онанизм.
До заболевания учился в 6-м классе, учился хорошо, только писал очень неаккуратно, отмечалась плохая практическая и техническая одаренность. Интеллектуально всегда был высок, психика тонко дифференцированная, с богатым содержанием, с большим запасом слов, умением выражать свои мысли и передавать свои переживания; всегда предпочитал общаться со взрослыми.
Мальчик был в таком состоянии, что психологическому эксперименту не мог быть подвергнут. Однако все его поведение и все его высказывания дают материал для психологического анализа.
Его состояние характеризуется резкой ослабленностью процесса восприятия действительности, он не ориентируется ни в пространстве, ни во времени; ему кажется, что он живет на острове, он не дифференцирует окружающих его лиц, не принимает участия в жизни, так как мало что доходило до его сознания. Все кажется ему мертвым.
Он живет в своем собственном мире, у него нарушена высшая синтетическая способность, т. е. нарушено восприятие личности и собственного единства, он говорил, что все части его тела находятся в разных карманах, что все они по отдельности насажены на кол. Потеря им восприятия своей личности как единства выражается в том, что он считает себя личностями, различными между собой и по временной, и по пространственной локализации: он и Коперник, и Леонардо да Винчи, и челюскинец и т. п. У него есть некоторая борьба с этим распадом; он мог с горечью говорить: «Я один» или «Отдай мне меня».
Потеря восприятия единства личности и отсюда невозможность синтезировать элементы своих переживаний ведут к тому, что ряд его
мыслей течет спонтанно, они не связаны между собой и он сам
не способен перераспределять их порядок. У него повышенная
речевая продукция, его речь не выполняет социальной функции;
она не служит цели общения с коллективом, это речь внутренняя, она только автоматически регистрирует его переживания.
Его внимание не способно на устойчивость, требующую во-
левое усилие, рассеянное, скачущее от одной направленности к другой. Память его оперирует автоматически с материалом, полученным в прошлом, без контрольного его распределения. Новых сведений он в этом состоянии получить не может, живет преимущественно прежним, и это прежнее носит преимущественно образный характер. Поскольку нарушено единство его личности и расщепились все слои ее,
то ясно видно, как выступают бесконтрольно его низшие влечения (открытый онанизм, сексуальный бред, жадность).
Этот случай ясно показывает, что основной чертой шизофренического процесса является расщепление: расщеплен процесс восприятия, и больной живет вне окружающего, расщеплена вся личность, высшие психические процессы не регулируют низшие, и те ярко обнаруживаются, а вся высшая психическая сфера, лишенная синтетического единства, распалась наряд переживаний, не связанных между собой и обнаруживающихся в виде ассоциаций из прежнего опыта.
Через 2 месяца после некоторого улучшения проводилось
психологическое обследование больного, причем обнаружилась
его довольно хорошая память механического характера (словесная, зрительная, числовая). В эксперименте на опосредствованную память больной брал по несколько картинок на одно слово, разбрасывался, так как у него одновременно возникало несколько ассоциаций. При рассказе по картинке был очень неуверен, не мог отделить существенное от несущественного и потому картинку описывал со всеми подробностями, в этом у него проявилась расплывчатость восприятия. Не мог сложить очень элементарную картинку из 4 элементов (петуха), так как в его сознании не было образа петуха. Только когда сложил методом проб и ошибок все части в единую фигуру, тогда понял, что он сложил.
Внимание его было резко распределенного типа; два дела ему
было делать легче, чем одно. Более сложные задания ему было
легче делать, чем простые, так как простое задание оставляло
много возможностей для отвлечения на посторонние мысли.
Ассоциативный процесс быстрый, одна реакция перебивала другую, а иногда на одно заданное слово получалось несколько реактивных слов. Метафоры и пословицы мог понимать иносказательно (упомянул о переносном смысле), но в процессе работы легко «соскальзывал» на буквальное понимание или отвлекался на побочные соображения; все объяснения носили поверхностный характер, часто руководствовался не смыслом, а сходством слов. На эксперименте был многоречив, много говорил и по поводу выполняемых задач, и по поводу окружаю-
щей обстановки. Во время выполнения сложных заданий все
время говорил, как он их выполнял, так как, по его словам, решение вслух интеллектуальных задач помогает внутренне организоваться и сосредоточиваться на заданиях, не отвлекаясь на какие-либо посторонние мысли. От всего эксперимента очень устал, так как вкладывал большое напряжение в выполнение заданий, и тогда он при складывании кубиков от заданного сложения переходил к игровому времяпрепровождению, начинал из кубиков строить башню или фантазировать о жизни на Марсе; так от работы мышления в связи с утомлением происходил переход к работе воображения.
В данном случае картина психического расстройства в связи с шизофреническим процессом в острой стадии заболевания
очень выражена.
Хорошая ремиссия наблюдается в тех случаях, когда в пре-
психотическом состоянии личность была синтонной, активной,
жизнерадостной, настойчивой.
