НАУЧНЫЙ СТАТУС ПСИХОАНАЛИЗА В 60-е гг. ХХ в. П.Рикёр стал рассматривать психоанализ в качестве…

НАУЧНЫЙ СТАТУС ПСИХОАНАЛИЗА

В 60-е гг. ХХ в. П.Рикёр стал рассматривать психоанализ в качестве герменевтической дисциплины. По мнению философа, психоанализ не является наукой,изучающей поведение, поскольку в нем нет «фактов» в
том смысле, как их трактуют экспериментальные науки, а есть не что иное, как интерпретация «истории». Изменения в поведении оцениваются в нем не как «наблюдаемые», а как «значащие» в истории желания. Поэтому его объектом являются исключительно действия смысла (симптомы, мании, сны, иллюзии).

Согласно Рикёру, «всякая попытка соединить психоанализ с эмпирической наукой и использовать её технические процедуры игнорирует самое существенное, а именно то, что аналитический опыт протекает в сфере языка и что внутри этой сферы он выявляет, как говорит Лакан, другой язык, отличный от общепринятого, требующий дешифровки и опирающийся на действия смысла». Французский философ также считает, что главное различие между психоанализом и бихевиоризмом состоит в том, что психоанализ имеет дело не с эмпирически наблюдаемым поведением, а с иной реальностью.

«Реальность, о которой говорит психоанализ, – пишет Рикёр, – это по существу своему истина личной истории, протекающей в конкретных обстоятельствах; реальность здесь не является, как это имеет место в психологии, стимулятором, с каким работает экспериментатор, она – истинный смысл, к которому пациент должен пробиться, идя по мрачному лабиринту фантазма; преобразование смысла фантазма – вот в чем заключается реальность».

Вслед за Рикёром многие психоаналитики пришли к мысли о том, что психоаналитический метод является одной из форм герменевтики. Поскольку на интерпретацию аналитика влияет техника, обусловленная его теоретическими предпочтениями, его индивидуальными особенностями и т.д., то и результаты интерпретаций одного и того же явления могут быть совершенно различными у разных психоаналитиков. В частности, английский психоаналитик Д.Винникотт утверждал, что теория переходного феномена, которую он сформулировал для личного пользования, влияла на то, что он видел, слышал и делал. Сам Рикёр писал о сугубо эпистемологической соотнесенности психического объекта, открытого многочисленным герменевтическим прочтениям, которые становятся возможными благодаря соединению симптома, аналитического метода
и модели интерпретации.

Однако герменевтический метод в психоанализе имеет свои особенности, поскольку в нем интерпретации подвергаются не тексты, а психические проявления пациента. В этом смысле, по мнению современных немецких психоаналитиков Х.Томэ и Х.Кэхеле, можно говорить о «технологической» герменевтике, отличающейся от теологического и филологического истолкования текстов. В то же время они признают, что логика психоаналитических объяснений и их положение между описанием, мотивационным контекстом и функциональным контекстом сами по себе составляют проблему.

В 70-е гг. ХХ в. были разработаны основы психоаналитической герменевтики, одного из психоаналитически ориентированных течений современной философии, создателем которой был немецкий исследователь Альфред Лоренцер. В своей книге «Археология психоанализа» он называет его скорее анализом переживаний, чем психологией. Радикальным переворотом Фрейда во взаимоотношении врача с пациентом Лоренцер считает предоставленное пациенту право самовыражения. Предметом сообщений пациента отныне становится социальная конкретность его жизненного мира, представленная в виде сценически разыгранных рассказов.

Согласно Лоренцеру, в психоаналитической работе переживание предстает как сценически разворачивающийся жизненный проект. Подобные жизненные проекты, по мнению немецкого исследователя, могут улавливаться лишь как сцены, реальные или фантазируемые, то есть как квазисобытия. Лишь таким путем в поле зрения сохраняется собственный предмет психоанализа, проекты интеракции, которые являются местом встречи индивидуальных особенностей и коллективных норм. Лоренцер считает, что формирование символов происходит не в бессознательном, как полагал Фрейд, а в сознании человека. Исходя из такого понимания психоанализа, Лоренцер помещает его в центре треугольника, сторонами которого являются биология, социология и психология.

По мнению Томэ и Кэхеле, для обретения научного статуса психоанализ должен хотя бы на шаг выйти за пределы герменевтического круга, а также поставить вопрос о доказательстве происходящих в терапии изменений вследствие психоаналитической работы. Для этого необходимо «обновить психоаналитическую теорию, существовавшую раньше в форме метапсихологии и поэтому основанную на зыбкой почве, содержательно и методологически психоанализу чуждой» . В то же время немецкие исследователи пишут о том, что многим психоаналитикам было трудно отказаться от метапсихологии, поэтому ради её сохранения на протяжении долгого времени в нее вводились изменения.

В частности, к динамическому, топографическому и экономическому объяснению психических явлений Фрейдом американскими психоаналитиками Д.Рапапортом и М.Гиллом были добавлены генетический и адаптивный подходы. Это приводило к тому, что проблема объяснения в психоанализе, связанная с метапсихологией, стала либо игнорироваться, либо обходиться стороной. В свою очередь Томэ и Кэхеле рассматривают психоаналитический метод как герменевтическую технологию, находящуюся в сложных отношениях с теорией. Причем сами они выступают за теорию психоанализа, заимствованную из психологии и психодинамики, с использованием психосоциального и социо-культурного подходов. Они также предлагают отказаться от всех тех положений психоанализа, которые были признаны устаревшими в связи с развитием научного знания в психологии или других дисциплинах.

В частности, они отвергают как ненаучное разделяемое многими психоаналитиками представление о том, что эмпатическое восприятие – от бессознательного пациента к бессознательному аналитика – не требует никакого дальнейшего обоснования. Однако и при соблюдении всех этих условий, по мнению немецких исследователей, остаются трудно разрешимые проблемы верификации, ибо даже высокая эффективность терапии не может служить абсолютно надежным критерием правильности применяемых методов лечения, так как «терапевтический эффект может в действительности произойти благодаря предположению аналитика, то есть может быть основан на неверных инсайтах и псевдообъяснениях; это может быть эффект плацебо вследствие веры аналитика и пациента в истину и эффективность инсайта, достигнутого интерпретацией; или он может быть результатом каких-то других аспектов аналитической ситуации, например, опыта нового типа межличностных отношений, а не истинного инсайта».

Вадим Старовойтов — Современный психоанализ: грани развития