ЧУВСТВО ЗАВИСТИ
Зависть очень неприятное чувство. Если мы ощутили укол зависти или нас полностью затопило это чувство, то мы больше не чувствуем себя хорошо, неизбежно оказываемся «в худшем положении», убеждаемся, что совершенно незаслуженно оказались хуже других, и нет никакой возможности это изменить. Мы чувствуем, что наше самолюбие
уязвлено. Признаем мы это или нет, но наша самооценка пошатнулась, и нам придется ее восстанавливать. При такой уязвленности мы обижены, обозлены и деструктивны, но не явно, а втайне. Неудивительно, что мы начинаем отрицать свою зависть и считать завистниками других, то есть проецировать на них собственную
зависть.
Более того, «завидовать» означает вызывать осуждение человек ведь не должен завидовать. Зависть это одно из отверженных, презренных чувств. Люди очень боятся зависти. Кант писал: «Зависть принадлежит к отвратительному семейству неблагодарности и злорадства». Кант описал эмоциональную среду, в которой «гнездится» зависть: неблагодарность и злорадство. Кому же хочется испытывать такое «отвратительное» чувство, не говоря уже о том, чтобы это происходило
в присутствии других? В таком случае человек оказался бы вдвойне
«отвратительным»: как человек, у которого ничего нет («было бы свое
не завидовал бы»), и как человек, переживающий такое отвратительное чувство. И все же зависть крайне важно замечать.
Зависть часто бывает замаскирована; она является невероятно агрессивной, атакующей нашу самооценку и самооценку других людей. Если же наша самооценка постоянно подвергается нападкам, то мы становимся гораздо менее креативными, чем могли бы быть, гораздо менее компетентными в повседневной жизни; мы довольны жизнью меньше, чем могли бы, мы реагируем более враждебно и, возможно, даже агрессивно. Если же мы заметим свою зависть, то необязательно отреагируем завистливо; мы можем огорчиться, что нас наполняет зависть, и постараться понять себя в этой ситуации, но мы вряд ли поведем себя каким-то разрушительным образом.
Однако каждое чувство имеет свою функцию в психике, свой смысл. Каков же смысл тягостной и осуждаемой зависти? Когда мы завидуем,
то жаждем того, что другие якобы или на самом деле имеют, могут,
получают, или кем они являются; при этом мы уверены, что у нас этого
нет и мы не можем это получить или стать такими и это, в конечном
счете, несправедливо. В чувстве зависти выражаются одновременно страсть и желание, связанные с убеждением, что мы не можем получить то, чего так сильно хотим. Иначе говоря, чувство зависти указывает нам на то, что мы утратили согласие с собой. Мы что-то должны
изменить либо нашу жизнь в лучшую сторону, либо представление о себе; мы должны лучше адаптировать образ себя к реальности или же
изменить реальность.
Чувство зависти это не только нападение на самооценку, оно также играет крайне важную роль в долгосрочном регулировании Я-концепции. Зависть заставляет нас снова и снова задаваться вопросами, какую жизнь мы себе создаем, какие из своих талантов реализуем, верно ли себя воспринимаем. Мы не можем позволить себе и дальше проецировать зависть на «других», тем самым мы лишаемся способа
регулировать свою самооценку, становимся менее компетентны в жизни и склоняемся к ненависти, мести и скрытому деструктивному поведению. Мы должны научиться более продуктивно обходиться с чувством зависти. А для этого нам необходимо уметь распознавать в себе проявления зависти.
По понятным причинам мы вытесняем собственную зависть, поэтому нам непросто обнаружить в себе ее проявления. Попытаемся разобраться, за какими психическими феноменами может скрываться зависть.Вытесненное чувство зависти может играть свою роль в появлении внезапных, необъяснимых перепадов настроения. Стоит задаться вопросом о зависти и в тех ситуациях, когда люди говорят, что вдруг
почувствовали себя «совсем пустыми». Конечно, переживание «пустоты» может быть вызвано и вытеснением других чувств, например, враждебности, но стоит подумать и о зависти. Также
и в случае «отсроченных» агрессивных вспышек, когда чувствуется,
что они вообще-то не соответствуют ситуации, которая их якобы
вызвала, следует задуматься, не был ли таким образом «преодолен» приступ зависти, при котором человек или вещь были глобально и основательно обесценены.
Самый обычный пример того, как люди обходятся с завистью.
На вечеринке двое мужчин играют на фортепиано. Им обоим около 35 лет, когда-то они вместе учились. Царит хорошее настроение, гостям особенно нравится, что они играют по очереди. Вдруг один из них резко обрывает игру, говорит, что все это ерунда, подходит к окну и смотрит вдаль. Он явно сторонится общего веселья, выглядит расстроенным. Присутствующие несколько раздражены, но второй музыкант
продолжает играть и инцидент остается почти незамеченным.
Что же произошло с этим человеком? Позднее он рассказал, что вдруг почувствовал себя опустошенным, вдруг ему просто стало очень скучно, «тошно». На вопрос, что могло бы вызвать это ощущение, он сказал, что заметил, что другой играл лучше, чем он, что его коллега больше угодил публике и получил больше аплодисментов. И тут у него вырвалось: «Всегда я только второй. Я так рассердился на Ф. [на коллегу], что внутри возникла большая волна гнева и меня захлестнуло ощущение, что жизнь совершенно несправедлива. Это пронзило меня насквозь, и я чуть не рухнул от бессилия. У меня были конечно, только мельком фантазии отравить ему напиток или ударить крышкой
клавиатуры по его прекрасным рукам. Конечно, я никогда себе не позволил бы такого, это было бы слишком примитивно, и я отставил эти чувства в сторону. Я сказал себе: «Хватит уже так по-дурацки страдать!» А потом мне стало горько, стало тошнить, хотя я ничего не пил, а потом .. На тебе! Этот парень подошел ко мне и сказал, как здорово, что мы раззадориваем друг друга игрой, и предложил вместе импровизировать,«давай начнем!» Ему будто было грустно, что я больше не хотел с ним играть, но так ему и надо!» А потом
добавил: «Наверное, ему совсем не было грустно, внутренне он наверняка торжествовал.»
Этот эпизод можно рассматривать как самый обычный пример завистливой динамики: чувство зависти переживается как укол, затем вытесняется, возникает особое, враждебное отношение к себе и другим. Не совсем обычным в этом примере является то, что этот мужчина смог очень точно описать то, что с ним произошло, и что он признал свои фантазии о мести. Зависть требует мести, в данном случае, довольно разрушительной. Месть сделала бы его сильнейшим, принесла бы абсолютную победу. Ведь яд мог бы убить коллегу, а
удар крышкой по пальцам был бы как минимум очень болезненным.
В этом описании очевидно, что этот самый неприятный сдвиг настро-
ения происходит в тот момент, когда человек подавляет зависть и ее
саморазрушительные аспекты. Получается, что подавление зависти никак не может быть решением проблемы. Возможно, его коллега бессознательно предлагал выход из ситуации зависти. Он предложил общее дело, при котором на первый план выходит переживание «мы», а не сравнение, и становится возможным игровое конструктивное соперничество. В нашем примере завистник не смог принять это предложение, так как в нем были слишком сильны чувство зависти и связанная с ним убежденность в своем униженном положении, его самооценка была слишком низкой.
Предложение, которое вполне могло бы привести к тому, что зависть была бы переведена в конструктивное соперничество, было, напротив, пропущено через призму зависти: «Он так мало уязвим для
зависти, что может вести себя по-доброму, он настолько уверен в себе, что смог сделать такое безумное предложение. В конечном счете он победит». Завистник уступил объекту своей зависти тот триумф, о
котором мечтал сам.
Триггером такой динамики зависти стало то, что завистник заметил, что игру его коллеги публика прнимала лучше, но это могло быть как реальностью, так и его субъективным восприятием. В ситуациях, вызывающих зависть, мы не объективны: мы видим достижения, качества, имущество других и их самих как под лупой, и преуменьшаем то, что имеется у нас. Возможно, эта ситуация повторяется в жизни этого завистника под влиянием его комплекса. На это указывает фраза, вырвавшаяся у него, что он всегда бывает только вторым. В своей жизни он не раз сталкивался с тем, что не занимал того положения, которое он единственный ребенок в семье считал для себя подходящим.
Он не мог справиться с этой завистью. Справиться с ней означало бы, что он ощущал бы свою зависть, ощущал бы, что хочет иметь то, что есть у другого, но принимал бы это что есть, то есть и печалился бы об этом, а также задавался бы вопросом, как ему примириться с собой, каковы его собственные ценности. Но ему это не удалось. Он развил деструктивные фантазии, затем сразу же вытеснил их, так как они не вписывались в его представление о себе, в его Я-концепцию, и при этом почувствовал себя очень плохо. Его агрессия обернулась против него самого: он отстранился, огорчился и добился своим поведением лишь того, что праздник остался в памяти как тот вечер, на котором Ф. (коллега) «собрал у фортепиано всю молодежь». О завистнике никто и не вспомнил.
Каст Верена — Зависть, ревность и саморазвитие
