ПОДХОД К ШИЗОФРЕНИИ САЛЛИВЕНА
В своей врачебной практике Салливен всегда, даже в случае самых тяжелых проявлений шизофрении, обращался с пациентами как с «нормальными» людьми, каковыми он их и считал. Хотя он никогда не забывал о том, в каком состоянии находится индивид (настороженность, замешательство, гнев, искаженные представления и пр.), он все равно «обрушивался» во время интервью на каждого пациента в попытке добиться от него осознания реальности.
Понимая, насколько болезненным может оказаться подобное осознание для некоторых пациентов, он, тем не менее, предпринимал попытки повысить способность каждого пациента изучать реальный мир и общаться с ним. Вынуждая индивида взглянуть в лицо фактам реальности, он вел и пациента и наблюдателя к такому восприятию реальности, которое сможет снизить угрожающий уровень беспокойства в душе пациента.
Приведенное ниже интервью Салливена с пациентом в больнице Шеппард Инок-Прэтт было записано примерно в 1927 году. Беседа Салливена с 23-летним мужчиной-шизофреником состоялась на пятый день госпитализации. Пациент выглядел растерянным и несколько подавленным. Казалось, что заставить его что-то сделать можно только ценой настоятельных просьб. Он вполне определенно выразил мысль о том, что тот, кто попытается войти с ним в контакт, будет стремиться его отравить. Пищу он принимал только насильно, и поэтому в день, когда состоялось клиническое интервью, ему трижды пришлось вводить пищу через катетер.
Салливен: В чем проблема? Почему вы не разговариваете? Не расскажете ли вы мне, в чем дело? (Во время разговора пациент в естественной манере двигается по комнате и продолжает смотреть на секретаря, ведущего запись.) В чем тут смысл?
Пациент: Сэр?
С.: В чем смысл?
П.: Смысл?
С.: Почему вы сидите тут и молчите? Если вы не против, я хотел бы знать, почему вы ведете себя так странно. Вам кажется, что вы знаете того джентльмена, да? Вы все время смотрите на него.
П.: Я прекрасно знаю, кто вы такой.
С.: Рад за вас. Поделитесь со мной. Скажите, кто я такой. Не думаю, что вам это известно. Я думаю, что у вас нет ни малейшего представления о том, кто я.
П.: Я отлично знаю, что вы полицейский, это точно (ухмыляется).
С.: А почему вы думаете, что я полицейский?
П.: А разве вы не этим все время занимаетесь — стараетесь упрятать меня в тюрьму?
С.: Кто? Кто старается сделать это?
П.: Все.
С.: А почему? Почему все пытаются посадить вас в тюрьму? Разве вы совершили что-то недозволенное? Почему все вокруг пытаются засадить вас в тюрьму? У вас есть какие-нибудь мысли на этот счет? Не скажете ли вы мне, почему вы думаете, что все стараются посадить вас в тюрьму?
П.: Просто потому, что я так сказал, и все..
С.: Вы верите всему, что говорите? И в ваших словах никогда не бывает ошибок? Вы что, один из тех людей, которые всегда правы? Вы всегда бываете правы? (Пациент отрицательно качает головой). Я рад, что вы не тщеславны.
А теперь скажите откровенно, вы действительно думаете, что я — полицейский?
П.: Точно. Я помню одного из них с того времени, как я ходил в город.
С.: Что заставляет вас думать, что я — полицейский? Что заставляет вас думать, что я — полицейский? Потому что у меня большие ноги? (Пациент усмехается.) Или просто потому, что вам нравится считать меня полицейским? Ну же, ответьте мне, что бы вы ни думали. Поверьте, говорить не труднее, чем хранить молчание. Вас привезли в больницу полицейские?
П.: Меня привезла сюда моя мать. Мать и брат.
С.: Так почему же вы связываете меня с полицией? Мне бы очень хотелось знать. Вы не считаете, что это какая-то сумасшедшая идея? (Пациент слабо улыбается). Вы не находите, что несколько странно связывать меня с полицией? Разве для этого не требуется большая доля фантазии с вашей стороны? Или вот, может быть, вы видели синий крест на моей машине. Это так?
П.: Я знаю вашу машину — точно.
С.: Вы знаете, полиция разрешает врачам ездить в машинах с синим крестом. Все доктора, которые пожелают, могут получить синие кресты в полицейском участке в Балтиморе. Такие же кресты, как на машинах скорой помощи. Вы знали это или нет? Синий крест — это знак того, что машину надо пропускать вперед. Я прикрепил свой крест в хвостовой части машины, чтобы полицейские видели, что я имею право превышать скорость. Но тот факт, что на моей машине есть синий крест, означающий «полицейское разрешение», не значит, что я тоже стал полицейским.
Мистер (имя пациента), вы чувствуете, что все настроены против вас — что все к вам плохо относятся, — вы так думаете? (Пациент отрицательно качает головой.) Вы упрямый человек? У вас упрямый характер?
П.: Нет, сэр.
Запись интервью ясно показывает, что в 1927 году Салливен уже применял то, что сегодня называют «тестом на осознание реальности». Салливен в быстром темпе задает пациенту много вопросов для того, чтобы побудить пациента проверить собственное осознание реального мира. Цель вопросов Салливена побудить пациента сопоставить свое представление о реальности с самой реальностью для того, чтобы пациент смог понять, что собственные его представления о реальном мире искажены. Постоянно понуждая пациентов анализировать, что является реальным, Салливен хотел показать им, что их идеи о реальности деформированы. Салливен предполагал, что, когда пациенты придут к пониманию этого несоответствия, они начнут корректировать собственные искаженные представления.
Творческие способности Салливена проявились в том, как он использовал метод тестирования осознавания реальности еще в 1927 году. За несколько десятилетий до того, как этот метод сделался стандартной практикой в клинической терапии, Салливен уже вносил новаторские усовершенствования в эту форму психиатрического лечения.
Салливен полагал, и последующие результаты продемонстрировали правильность его предположений, что успешная клиническая работа, проведенная в лечебном учреждении, должна распространяться и на послебольничную жизнь выздоравливающего пациента. Однако, к сожалению, такие пациенты, выписавшись из больницы, слишком часто попадали снова в нездоровую для них среду (в основном, домашнюю), которая ускоряла новый приступ болезни задолго до того, как родные пациента начинали осознавать, как помочь пациенту избежать болезненных впечатлений. Часто результатом подобных неблагоприятных обстоятельств являлся рецидив заболевания.
Салливен был убежден, что для того, чтобы случаи рецидивов болезни встречались реже, необходимо тщательно пересмотреть проблемы этиологии болезни и стационарного ухода за больными шизофренией. Он обдумывал вопрос о создании особых сообществ для выздоравливающих больных, в которых молодые пациенты-шизофреники могли бы жить в течение длительного времени после завершения пребывания в больнице, чтобы достаточно укрепить свою психику для осознания и решения будущих межличностных проблем.
Станислав Аристов — Великие психологи
🙏🙏🙏