НАРЦИССИЧЕСКАЯ СЕМЬЯ Алис Миллер выдвинула предположение, что уникальные стратегии выживания или адаптации ребенка к…

НАРЦИССИЧЕСКАЯ СЕМЬЯ

Алис Миллер выдвинула предположение, что уникальные стратегии выживания или адаптации ребенка к травме привязанности в значительной мере формируют его личностное развитие и взрослые паттерны в отношениях. Чтобы ребенок мог избежать серьезной травмы привязанности, он должен умело обладать своего рода формой психологической гимнастики. Это требует подавления инстинктивных и рефлекторных эмоциональных реакций, таких как чувство безнадежности, злости и разочарования, с помощью которых можно заставить родителя лучше относиться к малышу.

Ребенок, который успешно подстраивает свои эмоциональные реакции под пренебрежение, депривацию или жестокое обращение, вознаграждается получением крайне желанной позиции в семье – «любимого» чада. Этот ребенок становится долгожданным ниспосланным «подарком», который успокаивает бессознательные чувства неудовлетворенности и глубокого внутреннего стыда опекуна. «Посланный в дар» ребенок щедро награждается условной любовью, уважением и заботой, в то время как остальные домашние становятся жертвами разрушительных прихотей и реакций нарциссического родителя.

Отношения нарциссического родителя и «любимого» ребенка перевернуты с ног на голову, поскольку ребенок обеспечивает психологический комфорт для взрослого, а не наоборот. Заставив нарциссического родителя лучше относиться к себе, он открывает сокровищницу эмоциональной поддержки, похвалы и внимания. Ребенок фактически обеспечивает себе особый статус в семье, если сохраняет позицию «маленького принца» или «маленькой принцессы». Потеря благосклонности не рассматривается; ребенку будут ежедневно напоминать, что неудача на его «должности» будет иметь болезненные последствия.

Травма в процессе формирования привязанности родителя и ребенка происходит не только благодаря тому, что было сделано или не сделано по отношению к ребенку, но также через опосредованный опыт – изучение, основанное на наблюдении. Присутствие при акте физического насилия, пренебрежении или депривации по отношению к людям, которых вы любите, является таким же пугающим и разрушительным событием, как быть объектом такого обращения. Это является постоянным напоминанием о цене ошибки в роли «любимого» ребенка. Такое давление ответственно за развитие высокоточных эмоциональных радаров, которые ребенок использует для постоянного сканирования физической и эмоциональной обстановки на наличие потенциальных угроз.

Глубокий внутренний стыд и изматывающая травма привязанности патологического нарцисса требуют восстанавливающей и почти лекарственной ценности «одаренного» ребенка. Выкачивание улучшающих самочувствие «порций» из «любимого» ребенка позволяет нарциссичному родителю сохранить шаткую псевдосамооценку и хрупкое чувство собственной важности. Для нарцисса ставки очень высоки, поэтому в семье всегда должен быть хотя бы один «одаренный» ребенок. Неудача приведет к возвращению глубокого внутренного стыда на сознательном уровне, что вызовет ужасный экзистенциальный кризис.

Критическое значение для психологического выживания ребенка имеет способность нарцисса различать и адаптировать одномерную фантазию о хорошем родителе. Он строит вымышленное представление о своей жизни, в которой его травма и постыдные воспоминания, чувства и мысли заменяются иллюзией. Каждая установка «хорошего» родителя состоит из искаженной жизненной истории, которая превращает нарцисса в жертву, ставшую героем. Положительный образ позволяет нарциссу получать любовь, ценность и признание, которых он был лишен в детстве. Такая установка обеспечивает ему психологическую дистанцию от своих чувств неполноценности или сломленности.

Чтобы фантазия о «хорошем» родителе дала ожидаемый эффект, «посланный в дар» ребенок должен отказаться от своей настоящей истории жизни ради версии нарциссического родителя. Эта форма психологического манипулирования считается газлайтингом. Она возникает, когда нарциссический родитель принудительно надевает на ребенка «очки виртуальной реальности», все время манипулируя им, чтобы он отказался от своего личного восприятия и принял искаженные взгляды нарцисса. В своем семинаре «Газлайтинг повсюду!» я использую следующее определение:

Газлайтинг полностью завершается, когда реальная жизненная история ребенка подчиняется токсичной установке своего родителя. Программирование ребенка родительскими эгоистичными установками не является единственной формой газлайтинга но это еще один кирпичик патологии в стене, не дающей ребенку ощутить любовь к себе.

Приведу главные установки нарциссического родителя.

1. Бог… дарующий жизнь

Нарцисс принимает на себя образ личности, подобной Богу, подкрепленный сюжетом о святом «создателе жизни ребенка». Он витает в облаках от ощущения грандиозности и самопровозглашенного права на чудо жизни, которую он произвел на свет. Это усиливает постоянную потребность нарцисса в том, чтобы ребенок и окружающие воспринимали его как божественную фигуру.

2. Не такой, как другие

«Особенный» родитель питает нереалистичные и нелогичные надежды на то, что будет любить, уважать и заботиться о своем ребенке так, как никогда не делали его родители. Такой человек сводит достаточно сложную задачу воспитания ребенка к этому простому убеждению.

Другими словами, переворачивая наоборот свой собственный детский опыт жестокого обращения, пренебрежения или депривации, такой родитель уверен, что точно знает, как нужно воспитывать ребенка.

Нарциссы безосновательно считают, что инверсия их собственной детской травмы привязанности предоставит им необходимую информацию и ориентиры для здорового воспитания детей. Очевидно, что превращение травмы привязанности в руководство для родителей приводит к разочарованию, злости и глубокому чувству стыда.

Желание нарцисса стать тем, кем никогда не были его родители, оборачивается в нежизнеспособную систему теорий, которые он не может воплотить в жизнь.

3. Оправдание: все ошибались насчет меня

Это распространенное явление среди взрослых, знакомое большинству из нас и называющееся «проблемный ребенок». Таким людям мешают последствия их гнева, ненависти, эгоистичности и импульсивности. Хотя они не чувствуют вины за ущерб, причиненный другим с их стороны, наедине с собой они испытывают сожаление и стыд за утрату отношений и понимания, за что ответственно их плохое поведение.

В качестве «хороших» родителей они стремятся доказать тем, кто поставил на них крест, что они были неправы. Такие люди ошибочно полагают, что нарциссы, которым они будут пытаться что-то доказать, испытают раскаяние, вину и стыд за свои неверные жесткие суждения. Их надежды на то, что такое «оправдание» уменьшит их вездесущий внутренний стыд, психологически нереализумы. Поэтому подобные попытки парадоксальным образом только укрепят суждения о том, что, став родителями, они чувствуют себя недостойными или обесценеными.

4. Взгляните на меня – я всегда был хорошим

Эта философия принята нарциссами, которые были или остаются интровертами, адаптировавшимися к своей травме привязанности и ставшими невидимыми. Такая установка также применима к взрослым, которые когда-то были лишенными внимания детьми. Хотя невидимость давала им чувство безопасности, они были подавлены тем фактом, что никто никогда не замечал и не ценил то, насколько они хороши или талантливы. Установка «хороших» родителей позволяет им наконец поставить себя на передний план в жизни людей, чьего внимания, признания и любви они всегда хотели, но никогда не получали. Приковав внимание к себе, они могут продемонстрировать свои способности быть «хорошим» родителем и наконец получить похвалу и принятие.

5. Это исцелит мою травму

Ощущение себя «идеальным» родителем, который воспитывает «идеального» ребенка, должно, по мнению нарцисса, чудесным образом исцелить его травму привязанности. Однако из-за того, что высокие ожидания нарцисса не оправдываются, ребенок в конечном итоге начинает вызывать у него недовольство и обиду. Как только ребенок временно облегчает внутренний стыд и глубокое стремление родителя к одобрению и признанию, его возносят на самый высокий пьедестал. Сияющие трофеи рано или поздно тускнеют, так и «лечебные свойства» ребенка со временем снижаются.

6. Дайте мне продемонстрировать свое совершенство

Нарциссизм такого родителя настолько серьезен, что он не осознает своего внутреннего стыда. Как и большинство людей с НРЛ, он держит фокус внимания на себе, преуменьшая важность других. «Профессиональный» родитель делает все возможное для того, чтобы все знали о его «идеальных» методах воспитания. Ребенок является главным актером в этом тщательно продуманном сценарии, однако в перерывах между сценами он чувствует себя одиноким и покинутым.

7. Наконец-то я кому-то нужен!

Патологические нарциссы, сознающие свою низкую самооценку и одиночество, грезят о счастье, которое им принесет ребенок. Бессознательно они становятся зависимыми от зависимости ребенка от них. Каждая жертва или доброе дело напоминает им о собственной значимости. Подобно наркозависимым, они жаждут возможности нянчиться с ребенком и заботиться о нем, поскольку это наполняет их чувством собственной ценности и удовлетворения. Репутация идеального родителя – это главная мотивация их доброты, привязанности и заботы. Когда же ребенок пытается отделиться от родителя, карточный домик начинает рушиться, и тогда внутри нарцисса вновь просыпается стыд. Это также одна из установок, ответственных за крайне токсичную природу отношений между родителем и ребенком.

8. Мой ребенок сделает меня бессмертным!

Крайне нарциссический и потенциально социопатичный родитель, которому важен не сам ребенок, а, скорее, вклад в продолжение родословной. Ребенок является золотым билетом, который придаст дополнительную важность жизни такого родителя, обеспечивая ему воображаемое наследие. Тот факт, что ребенок переживет его, дает надежду, что мир никогда не забудет нарцисса и его вымышленные достижения.

Росс Розенберг – Любовь или зависимость?