МОТОРНО-ВИСЦЕРАЛЬНЫЕ РЕФЛЕКСЫ В НЕВРОПАТОЛОГИИ и ПСИХИАТРИИ (окончание статьи).
М.Р.Могендович.
Прогресс человека в трудовой и спортивной деятельности заключается в том, что в кольцевой регулятор могут вмешиваться разнообразные внешние и внутренние факторы. Среди этих факторов особенно ценен проприоцептивный. Так, в лечебной физической культуре, например, проприоцепция разрывает порочное висцеро-висцеральное кольцо – источник патологии, и тем способствует исцелению.
В кибернетике имеются две формы обратной связи – положительная и отрицательная. В физиологии это один и тот же рефлекторный механизм, который способен превращаться из положительного в отрицательный и обратно на основе парабиотических явлений, по Введенскому. Кстати сказать, в физиологии принцип кольца был открыт задолго до Н. Винера: проприоцептивное кольцо – Ч. Беллом (1826), интероцептивное кольцо сердечной мышцы – И.Е.Ционом (1870), интероцептивное кольцо слюнной железы – С.И. Гальпериным (1936).
Современная физиология отрицает предположение, будто организм принципиально стремится только к равновесию со средой. А.А. Ухтомский возражал против представления об организме как о «принципиально самоуравновешивающей системе, в которой всякая реакция есть прежде всего акт компенсирования предыдущего уклонения от равновесия, которое было вызвано внешним раздражителем». Далее Ухтомский пишет, что «доминантная реакция подчеркивает в организме возможность дальнейшего и дальнейшего углубления однажды возникшего нарушения равновесия с неутомимым продолжением однажды возникшей активности». Одним из доказательств ошибочности «теории равновесия» в социальном поведении человека является смелость, которая проявляется, например, у спортсмена или у бойца на войне, когда человек поступает вопреки инстинкту самосохранения или страху, как защитной биологический эмоции, вплоть до самопожертвования. Физиологический анализ показывает, что поток проприоцептивных импульсов, возникающий под влиянием интенсивной мышечной активности, способствует снятию страха посредством нормализации функционального соотношения коры и подкорки.
Вероятно, и в трудовой, и в спортивной деятельности достижения возможны именно на основе преодоления замкнутой структуры автоматически саморегулируемых движений и гомеостазиса. Только вырвавшись из пределов кольца, организм может прогрессировать. В этом смысле принцип открытой рефлекторной дуги является более адекватным развитию и совершенствованию организма, чем принцип автоматического кольца. В последнем нет потенциальных возможностей для биологического развития ибо отсутствует или сведено к минимуму взаимодействие с внешней средой.
То, что ранее говорилось о трудовой деятельности, можно перенести в физиологию спорта и физического воспитания. Здесь тоже возникает функциональная система, аналогичная ситуации «человек – машина», например «человек – мяч» в таких играх, как волейбол, баскетбол, футбол и т.д. В них, как и в производственном труде, существует целевая установка, трансформирующая кинезофилию. В других видах спорта объектом целевой установки являются факторы пространства и времени (бег, плавание, лыжи). Спортивный акт, следовательно, предполагает также постоянное взаимодействие человека с факторами внешней среды. Одним из них является преодоление гравитации.
Другого рода демонстративным примером реализации организмом факторов внешней среды является музыка. Она обладает мощным воздействием на работоспособность человека не только в экспериментальных, но и производственных условиях. Специальное исследование проведено нашей сотрудницей В.Б. Поляковой «О физиологических механизмах влияния музыки на некоторые соматические и вегетативные функции» (диссертация, Пермь, 1968). Показано, что в сложном физиологическом механизме, реализующем влияние музыки на различные функции организма, значительная роль принадлежит цепной структуре, состоящей из акустико-моторного и моторно-висцеральных рефлексов. Ритмы музыки включаются в биоритмы человеческого организма и вызывают «эмоционально-трофический эффект».
Для теории моторно-висцерального взаимодействия рефлексов важны еще два вопроса.
Первый. Несмотря на многие попытки различных авторов приписать вегетативной нервной системе, особенно вагусу, какие-то особые, чуть ли не таинственные свойства, большинство авторов ныне рассматривает эту систему как органическую часть эфферентного нервного аппарата, хотя и обладающего некоторыми функционально-морфологическими особенностями. В целом же комплекс афферентных систем один как для анимальных, так и для вегетативных нервов, даже если часть афферентных (чувствительных) волокон проходит в вегетативных стволах. Отдельной афферентной системы для вегетативной иннервации не существует. Во всяком случае, нет никаких оснований относить афферентную иннервацию внутренних органов к вегетативной нервной системе. Второй вопрос кратко можно сформулировать так: рефлекс или спонтанность? Некоторыми авторами до сих пор тонус вагуса рассматривается как самостоятельный фактор торможения сердца, как бы не зависящий от какой-либо рецепции и не нуждающийся в притоке афферентных импульсов. Прежние авторы пытались даже различать родовым образом прямые «тормозящие влияния головного мозга» от «экситотормозящих действий». Первые рассматривались как проявление внутренней самодеятельности (спонтанных) особых «тормозящих центров», тогда как вторые определялись как обычный рефлекс на внешние раздражители.
Однако школа Введенского-Ухтомского противопоставила этому взгляду положение, что принципиального различия между этими формами торможения нет, ибо как писал А.А. Ухтомский, «тормозящие центры должны определяться в этом качестве какими-либо стимулами и импульсами. Иначе их тормозящее действие превратится в немотивированное далее «скрытое качество» средневековых ученых – qualitus occulta».
В отношении интимных центральных механизмов моторно-висцеральной координации можно сказать следующее. Для школы Введенского-Ухтомского, постоянно имеющей дело с дополнительными нервными импульсами, не является, например, неожиданным «эффект погашения», описанный киевским исследователем И.В. Муравовым. По теории парабиоза, дополнительные импульсы в одних условиях углубляют тормозное состояние нервной ткани, в других, наоборот, повышают ее лабильность в порядке усвоения ритма. Заслуга И.В. Муравова в том, что в повседневной деятельности человека он увидел не только стимулирующее («активный отдых»), но и тормозящее действие дополнительной импульсации с проприоцепторов на вегетативные центры в виде «эффекта погашения». Дополнительные афферентные импульсы могут и подкреплять, и тормозить рефлекторно регулируемую функцию. По А.А. Ухтомскому, реципрокная увязка двух цен- тральных актов, в силу которой возбуждение одного из них влечет соотносительное торможение другого, делается на ходу реакции; перед нами здесь координация, складывающаяся из количественных условий встречи действующих импульсов.
Существование специальных «тормозящих центров» отрицал и И.П. Павлов. Детерминизм – это первое правило научных исследований. Нервные импульсы не возникают спонтанно в центральной нервной системе, а лишь в процессе рефлекторной деятельности. Без рецепции нет реакции. В учении о функциональных взаимоотношениях между нервной системой и внутренними органами обязательно предусматривается афферентация (информация), действующая через все уровни центральной нерв- ной системы, а не только «кора и внутренние органы» с их интероцепцией. Ошибка в том, что часто говорят о роли коры вообще, не учитывая конкретных рефлекторных механизмов и в особенности ведущей роли моторного анализатора.
Расширяясь и углубляясь, учение о рефлекторном взаимодействии локомоторной и висцеральной систем и примате моторики вылилось в стройную теорию моторно-висцеральных рефлексов. В этом, несомненно, большая заслуга советской физиологии. Она расширила кругозор научного мышления и создала реальную основу к введению в практику новых методов лечения и профилактики в различных медицинских специальностях, а также в физиологии труда и спорта.
Успешное и все расширяющееся применение теории и практики моторно-висцеральных рефлексов в различных областях медико-биологических наук показывает жизненность и прогрессивность этой ветви отечественного нервизма. Первоочередными проблемами являются систематические исследования: а) возрастной эволюции кинезофилии; б) роли проприоцепторов в развитии мозга, высшей нерв- ной деятельности и умственной активности ребенка; в) значения моторно-висцеральных рефлексов в физиотерапии, курортологии и климатолечении; г) механизма моторно-висцеральных рефлексов в фармакологии и анестезиологии; д) дальнейшего углубления в разработку патогенеза, диагностики и рефлекторной терапии важнейших висцеральных и нервно-психических заболеваний.
