Что такое материнский дефицит? Материнский дефицит — это разница между тем, в чем вы…

Что такое материнский дефицит?

Материнский дефицит — это разница между тем, в чем вы нуждались от матери, и тем, что реально от нее получали. Этот дефицит может вызывать боль и уменьшать способность любить себя, что приводит к низкой самооценке; мешать уверенности, что вы в безопасности и с вами все хорошо, что приводит к тревожности; и мешать истинной самореализации, что приводит к депрессии. Если ничего не делать с материнским дефицитом, потребность в материнской любви будет бессознательно проецироваться на окружающих, предметы, ситуации и события, что может вызвать проблемы в отношениях, профессиональной сфере и самовосприятии.

Тем, кто живет с большим материнским дефицитом, сложно понять, чего именно ему недостает. В перечне, который я привожу ниже, перечислено то, что необходимо получать ребенку от матери для оптимального развития.

Непроработанный материнский дефицит подобен дымовой завесе между нами и нашей взрослой жизнью. Когда мы напрямую начинаем работать над ликвидацией дефицита, дым рассеивается, и мы начинаем отчетливо видеть жизнь, не испытывая страха, тревожности и необходимости обороняться, что прежде не давали нам продвинуться вперед.

Цель проработки материнского дефицита — понять, какие потребности в вашем детстве не были удовлетворены, и перестать бессознательно проецировать эти потребности во внешний мир (в результате чего вы сами страдаете). Если ничего не делать с материнским дефицитом, мы будем пытаться ликвидировать эту брешь бессознательно, самыми разными способами. Но поняв, чего именно нам недостает, мы сможем перестать проецировать вовне свою детскую неудовлетворенность, увидим жизнь такой, какая она есть, и сможем полюбить себя и окружающих искренне и не испытывая необходимости защищаться.

В ответ на материнский дефицит формируется маска ложного Я — термин, предложенный психотерапевтом Дональдом Вудсом Винникоттом. Ложное Я развивается в детстве как способ компенсировать отторжение настоящего «я» взрослыми. Это бессознательная попытка поменять себя, чтобы быть принятым внешним миром. Проблема в том, что, повзрослев, мы путаем ложное Я с настоящим и получаем одобрение от окружающих за проявления ложного Я, в то время как в глубине души нам хочется, чтобы нас любили такими, какие мы есть. Ношение маски, за которой прячется наша уязвимость и стыд, приводит к синдрому самозванца, внутренней пустоте и депрессии. Напряжение между реальным и ложным «я» с возрастом усиливается. Теперь, чтобы раскопать истинное «я», придется разрушить ограничивающие убеждения и паттерны, интернализированные в культуре и семье.

Далее я привожу несколько примеров материнского дефицита. Это рассказы женщин с моего курса. Я заручилась их разрешением для публикации, имена вымышленные.

Пример материнского дефицита: Карен. «Мне 53 года, и всю свою жизнь я злилась на мать и смотрела на нее свысока, потому что не видела от нее поддержки и эмоциональной заботы, в которых нуждалась. Она думала лишь о том, чтобы хорошо выглядеть в глазах окружающих. Недавно я поняла, что переняла от нее многие качества: творческий потенциал, щедрость, общительность, заботливость (хотя обо мне она никогда не заботилась), любознательность, любовь к путешествиям и изучению культур и так далее. Мать никогда не поддерживала меня во всех моих амбициях и планах, потому что завидовала и боялась потерять надо мной контроль (я “трофейный” ребенок, при помощи которого мать зарабатывала себе баллы в отцовской семье). Мне всегда хотелось, чтобы мы с ней обе были амбициозными, смелыми, сильными женщинами, авантюристками (даже в раннем детстве я явственно ощущала в себе амбиции, стремление к саморазвитию и самоопределению).

Но она “опускала” меня и нередко высмеивала. Сейчас мне очень жаль, что мы никогда не станем компаньонками, как я всегда хотела. Я также понимаю, что она гораздо более травмирована, чем я, и злюсь, что она так и не проработала свою травму. Когда я прочувствовала свои эмоции по поводу материнского дефицита и избавилась от них, я ощутила огромный прилив сил. До начала этой внутренней работы подавленные эмоции саботировали все мое существование, тормозили карьерные проекты и планы. Я топталась на месте, а потом злилась на себя за это и не могла даже начать. Но теперь все изменилось; буквально на этой неделе я получила деловое предложение от компании, занимающейся проведением ретритов для женщин. Это прекрасная бизнес-модель, и я всегда мечтала о такой работе и готовилась к ней последние несколько лет. Не верю, что это совпадение. Я так взволнована и благодарна, что готова расплакаться. Я редко вижусь с матерью, но когда мы списываемся по электронной почте или обедаем вместе (примерно три раза в год), я специально рассказываю ей о своих планах и проектах. Для меня это как тренировка: я показываю ей, какая я на самом деле, какой стала. Я могу делать что нравится, хотя прожила всю жизнь в тени, пряча свое истинное “я”, обманывая ее и притворяясь, что мне нравится работа с девяти до пяти (а она мне не нравилась)».

Пример материнского дефицита: Дженнифер «Я только что вернулась с музыкального спектакля на основе танцевальных хитов 1960-х — 1980-х годов. В конце представления актеры обратились к зрителям с призывом встать, танцевать и петь вместе. У моего мужа болит бедро, он не вставал, и я некоторое время тоже не вставала, хотя все вокруг радовались и танцевали. А мне было грустно: ведь именно в этот момент я ясно осознала свою материнскую травму. Я не давала себе радоваться из-за извращенного чувства солидарности с чужой болью. Солидарность с материнской болью — вот как я компенсировала ее пренебрежение моей болью. Она считала мои потребности эгоистичными. Я встала и начала подпевать, но не от всей души, мне по-прежнему было немного грустно. Потом я буквально физически почувствовала, как часть моего энергетического поля присоединена к мужу и сдерживает меня, привязывает к его страданию в точности, как было с матерью. Любое другое поведение, кроме как солидарность с ней, она называла эгоистичным. И тогда я разорвала эти узы, осознав себя отдельным человеком и проведя четкую границу.

Я сразу ощутила сильную радость и смогла присоединиться к танцующим и поющим. Я вдруг поняла, что у меня есть право на свои чувства, я могу жить в соответствии с тем, что чувствую я, а не кто-то другой. Всю жизнь надо мной нависал страх, что меня назовут эгоисткой. Внезапно я поняла, что это манипуляция и ложь, я ощутила прозрение вместо гнева. Это был первый проблеск свободы, хотя уже некоторое время я задумывалась о том, почему в детстве чувствовала такое сильное одиночество и стыд, и начала прорабатывать эти чувства. Я была девочкой, чье право на отдельные чувства и потребности никто не признавал. Теперь же я больше не воспринимала их как стыдные. Будучи отдельной, будучи собой, я чувствовала себя в безопасности. Совершая подобные активные шаги, я чувствую себя потрясающе».

Проработка материнского дефицита проходит в три этапа: ментальное осмысление; проработка эмоций; телесная интеграция. Все три поддерживают друг друга, необязательно следуют друг за другом и преодолеваются постепенно, шаг за шагом. Когда нам становится ясно, что взаимодействие с матерью является причиной стресса, гнева и тревоги, мы получаем в свое распоряжение инструменты для проработки этих эмоций. Эмоции больше не управляют нами. Ментальное осмысление — это когда мы можем четко охарактеризовать паттерны и динамику отношений с матерью.

Как вы охарактеризуете свой материнский дефицит (дефицит между тем, чего вы хотели получить от матери, и тем, что получали)?
Стремились ли вы ликвидировать материнский дефицит в прошлом? Какие маски вы носили и какие роли бессознательно играли, чтобы компенсировать дефицит?
Что можно сделать сейчас, чтобы восполнить дефицит изнутри?
В каком поведении матери вы нуждались, но не получали?
Как вы справлялись с ситуацией дефицита любви, в которой нуждались?
Как это повлияло на вашу жизнь?
Как вы компенсировали этот дефицит? Какие механизмы и стратегии использовали, чтобы ликвидировать дефицит материнской любви в детстве и зрелом возрасте?

Бетани Уэбстер — Обретение Внутренней матери