ПРИСТРАСТИЕ К СОЗАВИСИМОСТИ История полна романтических пар, которых непреодолимо тянуло друг к другу не…

ПРИСТРАСТИЕ К СОЗАВИСИМОСТИ

История полна романтических пар, которых непреодолимо тянуло друг к другу не столько из-за того, что они видели, чувствовали и думали, сколько из-за неуловимой, но всепоглощающей силы, подобной магнетическому притяжению. Антоний и Клеопатра (созависимый – нарцисс), Джон и Жаклин Кеннеди (нарцисс – созависимый), Элвис и Присцилла Пресли (нарцисс – созависимый) – вот лишь три из бессчетного множества известных пар, чьи отношения были движимы силой любви, схожей с магнетической.

Любовь с первого взгляда между противоположными типами личности является распространненой темой фильмов, романов и песен. Очень популярен сюжет, в котором наивная девушка (созависимая) влюбляется в крутого и агрессивного «плохого парня» (патологического нарцисса). Один из таких примеров – Джон Диллинджер, скандально известный американский грабитель банков, и его заботливая подружка Билли Фрешетт.

Диллинджер считался безжалостным и хладнокровным психопатом, которому с успехом удавалось грабить банки, избегать тюрьмы и находить себя на первых полосах большинства газет. Захваченный интересом публики к своей истории криминального пути от бедности к богатству, он наслаждался любой возможностью увидеть свое имя в печати. Привлекательный, дерзкий, бесстрашный и отчаянный публичный человек, он захватил внимание миллионов людей в США.

Диллинджер получил дурную славу благодаря своей выдающейся личности, ореола тайны преступной деятельности и того факта, что он грабил банки. В то время общественность не доверяла банкам из-за их ключевой роли в возникновении Великой депрессии. Статус знаменитости Диллинджеру был практически обеспечен; он был склонен к тому, чтобы периодически раздавать похищенное имущество беднякам в районах, где находились ограбленные им банки. Но не заблуждайтесь: акты его альтруизма были мотивированы желанием проиграть грандиозный сюжет под названием «Робин Гуд».

Билли Фрешетт, сообщница Диллинджера, имела длинную историю влюбленнностей в преступников. Ее жизнь состояла из непрерывной череды взаимоотношений с нарциссами, для которых она становилась заботливым опекуном. Она имела талант быть красивой, но невидимой спутницей, которая пожервует всем ради заботы о своем мужчине. В отличие от Бонни Паркер, возлюбленной и сообщницы Клайда Бэрроу, ее роль любящей до безумия спутницы, которая находится в тени своего мужчины, делала ее очень счастливой.

Как и другие созависимые, Фрешетт была восхищена свойственной нарциссам жесткостью, независимостью и сногсшибательной самоуверенностью Диллинджера. Агрессия, бравада, всеобъемлющее ощущение собственного превосходства Диллинджера были полной противоположностью ее пассивности, почтительности, заботливости и уступчивости. Это идеально инверсивное сочетание подготовило почву для того момента, когда она встретила Диллинджера и мгновенно влюбилась в него. Эта любовь длилась до того самого дня, когда жизнь Диллинджера подошла к концу. И даже умер он именно так, как хотел, – зрелище под стать киносценарию.

Отношения созависимого и нарцисса сопротивляются разрыву, так как никто из них не может находиться в одиночестве. Отсутствие эмоционального якоря активирует глубоко укоренившиеся чувства собственной неполноценности и стыда, которые неизбежно вызывают сильные приступы одиночества. Это приближает их к своей одинокой эмоциональной сущности – той части, которая долгое время была отделена от их сознания. Поскольку пребывание в одиночестве заставляет их чувствовать себя изолированными (а этого они не в силах вынести), отношения сохраняются, несмотря на обоюдное недовольство и негативные последствия – в большей степени для созависимого.

В своей основе эти дисфункциональные отношения являются стабильными, потому что оба партнера не хотят и (или) не в силах закончить отношения. Созависимый бросает вызов логике, оставаясь со своим травмированным партнером. Несмотря на страдания, которые он терпит, созависимый скорее сделает выбор в пользу того, чтобы остаться с нарциссом, или просто не сможет его покинуть. То же самое можно сказать и о нарциссе. Несмотря на его недовольство своим созависимым партнером, когда дело действительно доходит до грани разрыва отношений, он пойдет на попятную.

Несмотря на утверждения одного или обоих партнеров о желании закончить отношения, они не могут нажать спусковой крючок. Оба используют разнообразные психологические маневры, чтобы предотвратить или саботировать неугодные планы другого. Все формы эмоциональных манипуляций идут в ход, когда дело доходит до того, чтобы подставить подножку сбегающему партнеру. Полный и исчерпывающий список подобных активных (или пассивных) действий выходит за рамки этой главы, но вот наиболее распространенные формы эмоциональных манипуляций: вина; фальшивые обещания измениться или обратиться к индивидуальной или семейной терапии; угрозы причинить вред партнеру или его близким; запугивание фальшивыми угрозами суицида; триангуляция или настраивание детей против одного из родителей.

Большиство нарциссов, которые принимают удар, сделают практически все возможное, чтобы потянуть или выиграть время. Они постараются восстановить точку опоры в ответ на демонстрацию созависимым силы, контроля и решительности. Любые отчаянные попытки или обещания измениться или остановиться могут быть искренними, но они неосуществимы и не дадут продолжительных результатов. Это потому, что у патологических нарциссов недостаточно психологических ресурсов, возможностей и понимания, чтобы остаться сконцентрированными на том, что с ними что-то не так.

Если пара приходит к разрыву, один или оба партнера с большой долей вероятности будут использовать угрозы, вину и другие формы явного или скрытого манипулирования с целью воссоединения. Фальшивые обещания измениться, напоминания о хороших поступках, угрозы вернуться к наркотикам, к которым у них было пристрастие, или запугивание эмоциональным или физическим насилием по отношению к себе и другим людям – лишь некоторые из множества манипулятивных приемов, используемых в этой ситуации. Распространенным манипулятивным маневром является триангуляция или использование третьей стороны, способствующей достижению примирения.

Разрывы часто недолговечны, так как и созависимый, и патологический нарцисс будут удерживаться магнетической дисфункциональной любовной силой. Если им удастся окончательно расстаться, скорее всего оба партнера будут неосознанно повторять свой дисфункциональный паттерн влечения со своим следующим возлюбленным. Этот человек станет тем, с кем чувствуешь себя волнующе и по-другому на первых порах, но в итоге он окажется точно так же патологически ориентированным на себя, как и предыдущий партнер. И тогда еще один танец дисфункциональных отношений начнется с новым партнером, но, к сожалению, под ту же старую песню.

Основная причина, по которой созависимым часто не хватает эмоциональной стойкости и решимости разорвать отношения с токсичными нарциссическими партнерами, – это пристрастие к созависимости. Подобно наркоманам, созависимые люди компульсивно ищут романтического партнера, чтобы унять сильную эмоциональную боль, которая преследовала их на протяжении всей жизни. Когда созависимые впервые встречают противоположно совместимого с ними нарцисса, они переживают лимеренцию – поток удовольствия и эйфории, – который мгновенно притупляет их борьбу с внутренним стыдом и одиночеством. Созависимые имеют предрасположенность к такому пристрастию – это выбранный ими наркотик.

Даже несмотря на то, что на первых порах «кайф» неописумо приятен, его никогда не получается поддерживать долго. После длительного воздействия этого «наркотика» развивается привыкание. Начиная с этого момента его требуется все больше. Это происходит одновременно с моментом, когда эйфория созависимого улетучивается, а отношения с нарциссом начинают смещаться в сторону конфликта, смятения и разочарования. Как и в случае с другими наркотическими зависимостями, происходит переход, когда наркотик принимают уже не для ощущения полнейшей эйфории, но для того, чтобы избавиться от боли, которая возникает, если человек перестает его употреблять.

Несмотря на возрастающие негативные последствия и потери, созависимые не осмеливаются прекратить прием наркотика, так как это вызовет у них основной симптом отмены – патологическое одиночество. Большинство созависимых описывают его как наиболее болезненную из всех эмоций.

Сильные мучения, которые вызывает одиночество, схожи с другими синдромами отмены и создают иррациональное желание воссоединиться с нарциссом – их главным наркотиком. Несмотря на нарушенные обещания, данные самим себе и другим, а также на моральные потери, оскорбления и жестокое обращение, они с готовностью возвращаются к этим невыносимым пыткам. Если отношения несли в себе слишком большую опасность или закончились непримиримым конфликтом, созависимый бессознательно ищет другие потенциальные источники наркотика. Поэтому с пристрастием созависимого необходимо работать; если этого не делать, вероятность рецидива или продолжения пагубного поведения крайне высока.

Росс Розенберг – Любовь или зависимость?

#ЛюбовьИотношения